5.3. Метод Отлов-Стерилизация-Возврат. Его теория и практика.

    Внимание: в статью вносятся изменения по мере поступления новой информации. Последнее редактирование - 03.03.2010.

    Содержание
    5.3.1. Краткая характеристика метода. История и примеры использования.
    5.3.2. Факторы, препятствующие успеху ОСВ для собак в российских условиях.
    5.3.3. Развернутые комментарии: к вопросу о методике ОСВ, теории и практике.
    5.3.4. Сравнение ОСВ и безвозвратного отлова. Смешанные подходы - выбор стратегии (для собак).
    5.3.5. Последствия неудачного применения ОСВ для собак.
    5.3.6. Выводы.

     5.3.1. Краткая характеристика метода. История и примеры использования.

    a . Отлов-стерилизация-возврат (ОСВ), известен также как «стерилизация бездомных животных с возвратом на место обитания» - один из методов регулирования численности бездомных кошек и собак.

    Происхождение сокращенного названия метода - от английского Trap-Neuter-Return (TNR) . Иногда в англоязычных источниках используются иные термины с тем же значением (например, Catch-Neuter-Release, Trap-Alter-Return, в Индии этот метод известен под аббревиатурой ABC – Animal Birth Control – «Контроль рождаемости животных»).

    Усложненный вариант ОСВ для кошек называется Отлов-Проверка-Вакцинация-Стерилизация-Выпуск (англ. Trap-Test-Vaccinate-Alter-Release или TTVAR). В этом случае отловленные животные не только стерилизуются, но проверяются на носительство некоторых вирусов - возбудителей опасных заболеваний (выявленные носители могут быть усыплены) и вакцинируются.

    В России широко известен под названиями "стерилизация бездомных животных", "стерилизация бездомных собак" или "программа стерилизации". Данные формулировки не отражают основную особенность метода - возвращение стерилизованных животных обратно на место обитания. Это зачастую вызывает путаницу - например, отрывочные сведения о том, что "на Западе массово стерилизуют собак" у нас зачастую принимаются за свидетельство использования там ОСВ для бездомных собак. Но на самом деле в развитых странах для борьбы с перепроизводством массово стерилизуют владельческих собак, а также бывших бездомных собак в приютах перед передачей новому владельцу (а не перед выпуском обратно - на Западе метод ОСВ для собак не применяется). ОСВ часто рассматривается как альтернатива любым формам безвозвратного изъятия бездомных животных с улиц населенных пунктов.

    б. Биологические основания метода.

    Метод ОСВ, в отличие от безвозвратного отлова, делает ставку не на прямое изъятие бездомных животных, а на постепенное снижение их численности (или остановку роста численности) за счет самостоятельного вымирания по «естественным причинам». («Естественными причинами» в городах зачастую является действие опасных факторов городской среды – массовых инфекционных заболеваний в плотных субпопуляциях, наезды автомобилей, конкуренции с другими животными или гибели от их нападений и т.д.).

    Модель субпопуляции, используемая для обоснования применения ОСВ, обычно упрощена: подразумевается изолированная самовоспроизводящаяся совокупность (группировка) бездомных животных (собак или кошек). При самовоспроизводстве погибающие по "естественным причинам" животные все время замещаются новыми - то есть, место умерших животных занимают вновь родившиеся. Таким образом, за счет размножения самок, численность остается прежней. Чтобы предотвратить это замещение, метод ОСВ предусматривает отлов и стерилизацию размножающихся самок этой совокупности: либо на определенном участке (в целом городе, отдельном районе и т.п.), либо в отдельной группе животных (стае, колонии) - и возвращение их после операции обратно в "среду обитания" (на место отлова). Следовательно, как предполагается, возмещения численности не будет, так как стерилизованные самки не размножаются, и численность постепенно пойдет на спад. Причем без всякого безвозвратного отлова и усыпления животных.

    Стерилизация (кастрация) самцов считается желательной, но не обязательной для успеха с точки зрения снижения численности. На практике стерилизация (кастрация) самцов широко используется в программах ОСВ для колоний кошек на Западе. В развивающихся странах в программах ОСВ для собак иногда прибегают к кастрации кобелей одновременно с их вакцинацией против бешенства (вакцинация в этом случае - первоочередная цель).

    Часто сторонники ОСВ утверждают, что стерилизованные животные, не размножаясь сами, будут препятствовать появлению на своей территории животных, пришедших со стороны - что обычно не соответствует действительности из-за отсутствия у бездомных собак и кошек абсолютной территориальности (безусловной защиты своего участка обитания от любого чужака) – см. ниже.

в. Критерии успеха

    Обычно ОСВ пытаются применять в тех же целях, что и безвозвратный отлов - то есть для уменьшения численности бездомных животных. При этом подчеркивают привлекательные стороны метода: немедленный отказ от массового умерщвления животных и его дешевизну ("достаточно стерилизовать всех самок на отдельной территории, и можно уже почти не тратить деньги на дальнейшее регулирование - животные вымрут сами"). Некоторая часть сторонников ОСВ утверждает, что этот метод способен снизить численность бездомных собак и кошек "в несколько раз" или даже до нуля. Однако более значительная доля сторонников ОСВ, частично осознавая ограничения метода (см. ниже), говорит лишь о том, что численность несколько снизится до величин, приемлемых для властей и населения и не вызывающих никаких конфликтных ситуаций. При этом обычно всячески подчеркивается необходимость сохранения явления бездомности ("для регулирования бездомными животными крыс, утилизации мусора, сдерживания прихода диких животных из-за города, удовлетворения интересов опекунов" и т.п.)

    При неудовлетворительных результатах применения ОСВ (численность взрослых бездомных животных не снизилась или увеличилась) обычно "этические аргументы" сторонников метода сохраняются, но в измененном виде - "животным все равно лучше, ибо нет отлова и умерщвления" (при этом могут игнорироваться иные причины страданий животных). Иногда упоминают и то, что щенков (котят) рождается все же меньше, чем до введения ОСВ, так как часть самок удалось стерилизовать. (На самом деле это может быть и не так - например, за счет изменения соотношения полов в популяции в пользу нестерилизованных самок или увеличения числа детенышей в их пометах).

    ОСВ также часто сопровождается рядом косвенных негативных последствий, препятствующих комплексному решению проблем городских животных (см. ниже).

    г. Порог эффективности

    Как уже указывалось, принципиальной особенностью метода является то, что он применим только для групп (популяций), которые пополняются в основном за счет размножения уже живущих на улице бездомных самок (самовоспроизводящихся), а не за счет притока бывших владельческих (то есть выброшенных и потерянных) животных.

    Кроме того, для успеха любой кампании ОСВ даже в группе (популяции), изолированной от притока выброшенных, крайне важно достичь определенной доли стерилизованных самок. Численность не будет падать, если в популяции будет сохраняться положение, когда родившиеся у оставшихся нестерилизованными самок щенки (котята) будут заполнять остающиеся вакантными места в популяции, образующиеся в результате смерти взрослых животных. Стерилизация устраняет одних детенышей, не рождающихся у оперированных самок - но одновременно дает возможность выжить множеству других, появившихся у еще не стерилизованных. Ведь остаются вакантные места, не занятые потомством стерилизованных; уменьшается конкуренция в среде молодняка.

    Поэтому идеальным вариантом является одновременная стерилизация всех самок в группе (популяции). Или, по крайней мере, достижение "порога эффективности". Показано, что в абсолютно изолированной, однородной, близкой к состоянию свободного скрещивания, популяции собак или кошек только при поддержании доли стерилизованных самок 75 – 80 % от общего их числа, количество родившихся и доживших до половой зрелости (взрослого состояния) щенков или котят будет равно (или меньше) количеству гибнущих взрослых животных. Иными словами, достижение порога в 75 – 80 % стерилизованных самок критически важно для успешной программы ОСВ, только в этом случае смертность гарантировано превысит выживаемость.

    Это примерно тот «порог эффективности» для большинства популяций, при котором даже высокие темпы компенсаторного размножения и высокая доля выживающих щенков сравниваются с темпами вымирания. При превышении этой доли и дальнейшем постоянном поддержании темпов стерилизации при условии потенциальной доступности всех животных можно ожидать постоянного снижения численности – вплоть до полного вымирания. Следует особо подчеркнуть, что для этого нужно постоянное превышение порога эффективности – то есть одноразовое его превышение при последующем снижении доли стерилизованных животных к успеху не приведет.

    Однако эта модель однородной, изолированной популяции, в которой все животные равно доступны для стерилизации и в которой можно в кратчайшие сроки достичь 80-ти процентного рубежа, как правило, не соответствует реальным популяциям. В них всегда есть постоянная доля животных, которая остается недоступной для стерилизации. В зависимости от относительного вклада этой доли в популяцию, ОСВ либо проваливается, либо достигает лишь относительно небольшого сокращения численности, то есть после первоначального преодоления «порога эффективности» в дальнейшем не удается его постоянно превышать и доля стерилизованных животных колеблется у его границы (см. 5.3.2.). Так, даже самые успешные примеры проведения ОСВ для собак в небольших или однородных популяциях, когда первоначально быстро достигается 80-типроцентный рубеж, не демонстрируют полного вымирания. Сокращение хотя бы на одну треть от первоначальной численности считается крупным успехом для этого метода (индийский Джайпур). Несколько большего сокращения численности собак удается достигнуть лишь в сочетании с безвозвратным отловом в еще менее крупных и почти абсолютно изолированных популяциях.

    В случае с ОСВ для кошек, согласно некоторым иностранным источникам, иногда достигается полное вымирание изолированных небольших колоний кошек, но такие случаи очень редки.

    Отметим, что для субпопуляций владельческих животных аналог «порога эффективности ОСВ» (то есть доля стерилизованных животных, при которой общее количество начинает снижаться) может быть как выше, так и ниже, чем для субпопуляций бездомных. Видимо, для нормативно содержащихся животных, чье поведение все время находится под контролем человека (это прежде всего собаки), такой уровень ниже – действительно, ведь человек может предотвратить беременность и иными способами, нежели кастрация (например, просто не давая возможности спариваться). А вот для свободно выгуливаемых хозяйских животных (а это прежде всего кошки) уровень может быть и выше (но не обязательно) за счет большей выживаемости молодняка в квартирах у хозяев, чем бездомного молодняка на улицах.

    д. История и распространение метода ОСВ для кошек.

    По некоторым данным, метод ОСВ впервые стал применяться в Дании и Великобритании применительно к колониям (небольшим устойчивым группам) бездомных кошек в 70-х гг. прошлого века. Дальнейшее его распространение применительно исключительно к кошкам произошло в 80-х годах. В разных масштабах его стали применять во Франции, Испании, Италии, Швеции, Польше и других европейских странах, а также в Канаде, весьма активно – в некоторых штатах США, а также ряде развитых азиатских стран – Сингапуре, Японии, Корее. Кампании проводятся как на деньги благотворительных организаций (чаще всего), так и за счет муниципальных бюджетов (например, некоторые города США).

    Предпосылки применения ОСВ для кошек следующие. Кошки – домашние животные, которые относительно часто попадают на улицу (их труднее отслеживать, чем собак), они за счет быстрого размножения формируют локальные группы (колонии), которые могут достигать заметной численности (до нескольких десятков особей). Однако при этом до определенного момента кошки в колонии могут не привлекать большого внимания со стороны городских властей (в отличие от собак), как относительно малоконфликтные животные. Так как проблемы, создаваемые колониями кошек, особенно находящимися относительно далеко от жилья, были невелики, то не было острой необходимости в их немедленном изъятии-отлове. Кроме того, кошки в колониях слабо социализированы на человека, поэтому затруднена их раздача населению через систему приютов. У организаций защиты животных и прикармливающих кошек опекунов возникло стремление ограничить рост этих колоний (до того, как они начнут вызывать раздражение жителей), и, по возможности, предотвратить страдания рождающихся в колониях котят, большая часть которых погибала от болезней и иных причин в первые месяцы жизни.

    Усложненная (прежде всего американская) версия ОСВ для кошек называется Отлов-Проверка-Вакцинация-Стерилизация-Выпуск (англ. Trap-Test-Vaccinate-Alter-Release или TTVAR). Вводится дополнительная процедура – тестирование животных на носительство вирусов вирусной лейкемии кошек и вирусного иммунодефицита кошек. Животные-носители вирусов могут быть усыплены, чтобы предотвратить распространение вирусов. Впрочем, эта методика не имеет повального распространения даже в США.

    Стерилизованные кошки в колониях помечаются (обычно путем отрезания кончика уха), чтобы отличить от еще не стерилизованных. Полностью стерилизованная колония признается «управляемой» (managed colony), и можно ожидать ее постепенного сокращения.

    Если невозможно выполнить требование одновременной стерилизации большинства кошек колонии и (или) существует приток кошек в колонию извне, то стабилизации или уменьшения численности достичь не удается. Поэтому ОСВ для кошек далеко не всегда приносит плоды. Это вызывает довольно много противоречий и споров при использовании ОСВ для кошек на Западе, поэтому применение данного метода имеет ограничения (основой работы по бездомным кошкам в городах большинства развитых стран остается система приютов). В США и Австралии активными противниками ОСВ также являются организации по охране диких животных (птиц и мелких млекопитающих).

    Иногда при невозможности вернуть кошек на прежнее место используется разновидность метода, которую иногда называют ОСП (отлов-стерилизация-перемещение), когда кошек перевозят в другое место, например, из центра города на загородную ферму (применяется в Англии).

    е. Примеры ОСВ для кошек.

    По применению ОСВ для бездомных кошек имеется ряд научных публикаций в США, прежде всего в "Журнале американской ассоциации ветеринарной медицины", Journal of the American Veterinary Medical Association ( JAVMA ) . Особый интерес представляет весьма детальный отчет о проведении программы ОСВ для кошек в относительно изолированном университетском городке (кампусе) в штате Флорида с 1991 по 2002 гг. ( Статья: « Оценка эффекта долгосрочной программы ОСВ и пристраивания на популяцию безнадзорных кошек », Evaluation of the effect of a long-term trap-neuter-return and adoption program on a free-roaming cat population, J.K. Levy , D. W. Gale , L. A. Gale // JAVMA, January 1, 2003, Vol. 222, No. 1, Pages 42-46). Городок, занимая площадь около 5 кв. км, первоначально служил домом для 11 кошачьих колоний. До 1991 г. никакого регулярного контроля численности не было (кроме периодических попыток администрации ловить и вывозить избыточных кошек и попыток студентов пристраивать котят). Программу ОСВ помогли осуществить работники и студенты университета. Начатая в 1991 г., программа ОСВ, видимо, сразу набрала большие темпы (быстро был превышен порог эффективности). В 1996 г., когда был проведен первый тотальный учет кошек в кампусе, из 68 живущих там кошек, только один самец оставался нестерилизованным. С 1995 г. на территории городка не наблюдалось ни одного котенка (то есть к этому времени были стерилизованы все самки). Кроме того – и это важно подчеркнуть – наряду с ОСВ часть кошек была пристроена. Таким образом, это было не ОСВ в чистом виде, а разновидность смешанного подхода – ОСВ плюс безвозвратное изъятие, что повысило эффективность. Всего за время действия программы (11 лет) на территории кампуса было поймано 155 кошек (видимо, бОльшая часть из них родилась там до начала ОСВ, часть – поступала за время действия программы извне). Из 155 кошек, прошедших через программу, 73 (47% - почти половина!) были пристроены (часть – спустя некоторое время после возврата на место отлова), 17 (11%) – усыплены (больные или являлись вирусоносителями), остальные – оставались на месте обитания. Дальнейшая судьба оставшихся: 23 – безвестно пропали, 10 – найдены мертвыми (причиной гибели чаще всего были автомобили – понятно, что в университете не было собачьих стай или других хищников, охотящихся на кошек; а инфекционные заболевания, видимо, были предотвращены вакцинацией), 9 – мигрировали в окружающую лесистую местность, и 23 кошки – оставались в кампусе в 2002 году, к концу периода наблюдений. (Следовательно, одномоментная численность кошачьего поселения снизилась с 1996 по 2003 год на 66%, с 68 до 23 особей). Число кошек в колониях в начале эксперимента колебалось от 3 до 25, в конце – от 1 до 5.

    Интересно, что среди кошек преобладали полуодичавшие или одичавшие (англ. feral) – 75%, они были отнесены к этой категории на основании поведения – избегали непосредственного контакта с человеком, прежде всего незнакомым. 25% - видимо, с самого начала «давали себя гладить» любому человеку, то есть определялись как «социализированные». Тем не менее, и часть полуодичавших удалось приручить и пристроить – этому способствовало то, что первоначально среди кошек было много молодняка, и через программу 57% кошек прошло, не достигнув и 6 месяцев от роду (то есть, видимо, наиболее интенсивное пристраивание имело место еще до полной стерилизации всех кошек). Из 23 кошек, остававшихся в городке к 2002 г., 22 были полуодичавшими.

    Итак, мы видим пример удачного комплексного подхода, пример того, как удалось на две трети сократить изолированную субпопуляцию путем интенсивного ОСВ в небольшой изолированной группировке вкупе с активным безвозвратным изъятием (по словам авторов: «пристраивание отвечает за весьма весомую долю уменьшения численности»). «Чистое» ОСВ, или ОСВ с менее активным изъятием, как правило, таких результатов не дает. Пример – исследование «Характеристика безнадзорных кошек и их опекунов» ( Characteristics of free - roaming cats and their caretakers . L.A. Centonze , J. K. Levy , JAVMA, June 1, 2002 , Vol. 220, No. 11, Pages 1627-1633). Были опрошены частные лица-опекуны 132 колоний бездомных кошек во Флориде, которые в разные годы прошли через программу ОСВ. Кстати, среди опекунов 84% составляли женщины (замужем из них – 52%), что в целом отражает половой состав опекунов и в других странах – играет роль гендерный социально–психологический фактор «материнского» отношения к животным в современном урбанизированном обществе. Большая часть кошек проживала в пределах личных земельных владений (придомовых участков) опекунов. Период опекунства – от нескольких месяцев до 7 лет. Как оказалось, среднее число кошек в колонии до ОСВ составляло 7 особей, средний размер колонии после ОСВ – 5,1 особей. Общее число кошек во всех колониях до ОСВ – 920 животных, после – 678 (сокращение менее, чем на треть, причем это было достигнуто путем весьма интенсивной стерилизации – из первоначальных 920 животных было стерилизовано 70% , из нестерилизованных, видимо, оставались в основном самцы).

    Стоит упомянуть опубликованные результаты о применении стратегии ОСВ к кошкам в Европе, а именно в Риме: «Контроль бездомных кошек в городской среде Рима (Италия)» (Management of feral domestic cats in the urban environment of Rome (Italy). Natoli et al. Preventive Veterinary Medicine, Volume 77, Issues 3-4, 18 December 2006, Pages 180-185). Римские бездомные кошки, пожалуй, наиболее известные бездомные кошки в мире - почти в любои популярном тексте о кошках упомянуты кошачьи колонии в развалинах древнеримского Форума и Колизея. Кроме них в Риме существуют еще сотни групп бездомных кошек. С 1991 года ОСВ стала узаконенной и превалирующей процедурой для регулирования бездомных кошек в Италии (по крайней мере, номинально). В Риме городская ветеринарная служба совместно с опекунами колоний, стала проводить широкомасштабную программу "стерилизации с возвратом". Оценка успехов в одном из районов Рима была проведена в ходе исследования, охватившего 103 колонии. Сравнивали количество кошек в них в период 1994 - 1998 гг. (начальное) и в 2000 г. (конечное). Общее количество кошек сократилось с 1665 до 1293 особей (на приблизительно 22%). Сократились в размерах 55 колоний из 103, 28 колоний - увеличились в размерах. Количество кошек на колонию в начале колебалось от 4 до 50 животных, спустя 2 - 6 лет оно составило от 2 до 40 животных. Большие колонии (свыше 21 кошки) стали встречаться реже (21 до ОСВ, 9 - после). Тем не менее, более значительного успеха ОСВ не достигло. Если в начале число еще нестерилизованных кошек было относительно невелико (231 животное, порог эффективности явно преодолен, кроме того, как утверждают авторы исследования - опекуны разбирали почти всех родившихся котят) - в 2000 г. число нестерилизованных кошек в этих колониях составляло уже 441 особь! Это результат присоединения к колониям посторонних кошек, в том числе выброшенных, бывших хозяйских. Так наглядно демонстрируется сложность проведения успешной кампании ОСВ в городе даже при первоначальном превышении порога эффективности.

    Какие трудности для ОСВ отмечают американцы? Вернемся к первой статье, в которой дан краткий обзор некоторых других опубликованных данных о программах ОСВ для кошек. Например, программой ОСВ на территории одной американской больницы была сразу охвачена колония из 41 кошки, 40 было стерилизовано, 1 – усыплена из-за болезни. Через три года в колонии было 36 кошек, 30 – прежние, а 6 – вновь прибывшие (пример миграции в стерилизованную колонию). В Великобритании были подведены итоги по ОСВ в нескольких десятках колоний кошек (всего около 270 кошек), охваченных ОСВ в 70-е – 80-е годы. Спустя 5 лет, 21% кошек были пристроены, а 70% - оставались на прежнем месте (кстати, еще один пример достаточной долговечности бездомных кошек в отсутствие стай собак). В Лондоне ОСВ было применено для контроля численности колонии из 20 кошек в заброшенных гаражах. За пятилетний период наблюдений количество кошек менялось слабо – смертность почти перекрывалась миграцией в колонию новых кошек. К концу наблюдений в колонии было 17 кошек.

    Приведены примеры и откровенных неудач ОСВ. В двух парковых зонах на юге Флориды отмечено, что «наличие интенсивно подкармливаемых колоний провоцирует нелегальное подбрасывание новых кошек». Первоначальная популяция из 81 кошки сократилась на 20% за год, но за то же время прибытие новых кошек предотвратило сокращение колонии, и к концу года в наличии было уже 88 кошек. (Авторы отмечают – и это важно! – что эти результаты опровергают часто цитируемое утверждение о том, что утвердившаяся на своей территории кошачья колония изгоняет чужаков). «Были отмечены минимальные проявления территориального поведения, и взаимная агрессия обычно ограничивалась установлением порядка потребления корма». Авторы отмечают важность сокрытия подкормочных станций кошачьих колоний от широкой публики, иначе подбрасывание нестерилизованных хозяйских кошек окончательно подорвет программу, если они не будут вовремя выявлены и стерилизованы. Также отмечена миграция кошек между колониями. Авторы отмечают в общем довольно медленное уменьшение размеров колоний. В этой связи отметим, что таким образом проблема перепроизводства хозяйских кошек в форме подбрасывания отказных кошек в колонии не позволяет ОСВ быть достаточно эффективным. Этому также посвящена хорошо известная американским противникам ОСВ статья «Неэффективность методов ОСВ для контроля «колоний» домашних кошек на общественных территориях». ( Trap/Neuter/Release Methods Ineffective in Controlling Domestic Cat "Colonies" on Public Lands Castillo, D, Clarke , AL, Natural Areas Journal. Vol. 23, no. 3, pp. 247-253. Jul 2003.), призывающая прежде всего сосредоточиться на проблемах владельческих животных.

    Противники ОСВ также указывают на то, что места подкормки кошек становятся грязными «помойками» (этому посвящены некоторые расследования авторов сайта http://www.tnrrealitycheck.com ), и что далеко не все опекуны и организации, занимающиеся ОСВ, могут (или хотят) поддерживать необходимые темпы стерилизации (в якобы «управляемых» колониях, например, в портовой зоне Филадельфии, критики ОСВ находили нестерилизованных кошек, котят и кормящих самок). То есть, фактически увеличивается пищевой ресурс для бездомных кошек (а также для синантропных птиц и даже крыс), и не соблюдается важнейшее условие успешности ОСВ – достижение порога эффективности.

    Отметим также, и это важно - проведение программ ОСВ для кошек все же менее трудоемко, и чаще все же намного более эффективно, чем ОСВ для собак, так как бездомные собаки более склонны к миграциям и, как правило, не образуют изолированных «колоний». Этот метод при соблюдении известных условий вполне применим и к российским бездомным кошкам, особенно в пределах населенных пунктов, где нет угрозы дикой фауне, зато распространены кошачьи колонии. Они обычно располагаются в подвалах многоквартирных жилых домов или в технических помещениях. ОСВ показано, если нет возражений жильцов, эпидемиологической угрозы и сами кошки в относительной безопасности (например, поблизости нет оживленной автомагистрали, так как автомобили представляют собой довольно значительную угрозу для бездомных животных). Первичный опыт проведения таких акций имеется во многих городах, хотя обычно они не проводятся как полномасштабные централизованные муниципальные мероприятия, или находятся в тени собачьего ОСВ (кстати, в последнем случае применение ОСВ для кошек может быть попросту насильственно прервано или обессмыслено по причине уничтожения стерилизованных колоний или отдельных кошек бездомными собаками, расплодившимися в результате неудачного собачьего ОСВ, как то показывают наблюдения Е.и С. Ильинских в Москве) . Обычно кошек стерилизуют на средства самих опекунов кошек или общественных организаций. Эффективность применения пока по понятным причинам оценить сложно.

    ж. Развитые страны не используют ОСВ для собак.

    В развитых странах Западной и Восточной Европы, в США, Канаде, Австралии, Японии, Южной Корее, Израиле и других, успешно решающих проблему бездомности собак, метод ОСВ к бездомным собакам практически не применяется, не применялся и не планируется к применению (за исключением двух индейских резерваций в США и ряда районов юга Италии, где, впрочем, сохраняются относительно крупные популяции бездомных собак). Это обстоятельство следует подчеркнуть особо, так как многие отечественные агитационные материалы в пользу ОСВ неверно информируют население России о применении метода ОСВ для бездомных собак в таких странах, как Германия, Великобритания, США и даже Швеция, где якобы именно этот метод привел к их нынешнему благополучному положению.

    На самом деле в странах Европы и Сев. Америки ОСВ противоречит как требованиям закона, запрещающего нахождение безнадзорных собак в общественных местах, так и социально-экологическим и зоозащитным взглядам, согласно которым оптимальной ситуацией для населенного пункта является минимум или отсутствие бездомных собак. А, как известно, метод ОСВ практически не способен значительно уменьшить количество бездомных собак в более-менее крупном городе (он рекомендован лишь при «неизбежной бездомности»). Особенно рискованно его применение в городе, где популяция собак представлена несколькими экологическими типами, а по численности превалируют владельческие собаки-компаньоны (то есть преимущественно «европейский стиль содержания»), за счет которых происходит пополнение субпопуляции бездомных собак.

    В развитых странах использовалось и используется только безвозвратное изъятие безнадзорных собак с улиц («безвозвратный отлов») и помещение их в приюты для передержки (разного срока длительности, в зависимости от условий). Находящиеся в приютах собаки передаются как прежним, так и новым владельцам. Невостребованные на протяжении определенного срока собаки могут быть усыплены (если нет свободных мест в приютах). Большое внимание в этих странах уделяется профилактике безнадзорности и бездомности собак – это повышение культуры содержания животных, их регистрация, выполнение правил содержания. Ведется борьба с излишним разведением хозяйских собак (в целях установления баланса между спросом и предложением на животных), в этих целях в ряде стран приветствуется и стимулируется стерилизация владельческих животных (а не ОСВ бездомных).

    з. ОСВ для собак в Южной Европе и развивающихся странах.

    С начала 90-х годов метод ОСВ для уличных собак стали в качестве экспериментов использовать в некоторых странах Юго-Восточной Европы (юг Италии, Румыния, Сербия, Болгария, Босния-Герцеговина, Греция), Южной и Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. Впоследствии в некоторых из этих стран (Индия, Турция, Греция) он был узаконен как основной (однако далеко не всегда используется на практике).

    Для программ ОСВ привлекаются как средства муниципалитетов, так и спонсорские - обычно зарубежных западных организаций. Преобладает стремление свести к минимуму срок послеоперационной передержки; иногда его вообще нет и животное сразу поступает на улицу. Для идентификации обработанных собак нет единого метода. Используются с переменным успехом: пластиковые ошейники или метки-клипсы в ухе (недостаток - быстро теряются); отрезание кончика уха (наиболее проверенный метод, недостаток - невозможность индивидуальной идентификации животных); татуировки (малозаметны на расстоянии); введение микрочипов (дорогостоящий метод, необходимость наличия считывающих устройств-сканеров, невозможность распознавания на большом расстоянии из-за ограничений действия сканеров).

    Предпосылкой применения ОСВ в некоторых из этих стран, преимущественно азиатских, стала исторически, тысячелетиями сложившаяся ситуация: очень большое количество уличных собак – как бездомных, так и номинально владельческих, но постоянно находящихся на вольном выгуле. Такова культурная традиция содержания животных в этих странах, в которых правила содержания животных либо отсутствуют, либо практически не действуют («азиатский стиль содержания»). Нормативное содержание собак (т.е. постоянный контроль владельца) – как правило, относится только к очень небольшой части популяции собак. Превалируют по численности именно уличные животные (в Азии и Юге Европы – так называемые собаки-парии), которые составляют относительно однородную в экологическом смысле субпопуляцию. (Хотя несколько более доступны для отлова, вакцинирования против бешенства и стерилизации номинально владельческие собаки, более близкие к людям). Средняя продолжительность жизни подобных собак невелика, но их общее количество испытывает тенденцию к росту в связи с ростом самих городов.

    Обычным способом для решения проблемы вспышек численности уличных собак в этих странах были периодические отстрелы и потравы, иногда – вывоз животных за пределы городов. Для того, чтобы избежать этих жестоких способов, защитники животных (обычно при содействии некоторых западных организаций) и власти ищут альтернативу. ОСВ было выбрано ими как способ стабилизировать или несколько снизить численность уличных собак. причем в ряде южных стран основной целью было не снижение численности, а борьба с бешенством (так как наряду со стерилизацией проводилась вакцинация собак). При использовании вакцины, создающей иммунитет на протяжении трех лет, ожидалось, что этого будет достаточно для всего срока жизни большинства собак-парий. При этом через программу ОСВ проходят не только самки, но и самцы.

    Создание для этой цели сети приютов для части из этих стран (прежде всего тропических стран Азии и Африки) было бы действительно нецелесообразно, так как даже пристроенные из приютов животные вновь оказались бы на улице из-за местной традиции содержания животных. В некоторых других странах (прежде всего Южной Европы), приютская система, возможно, все же была более перспективна, чем ОСВ, так как относительная численность владельческих собак и степень их подконтрольности выше, чем в Азии («смешанный стиль содержания»). ОСВ встречает ряд сложностей по этой причине - например, греческие зоозащитные организации отмечают проблему выбрасывания владельчесих собак на улицы, "туда, где за ними якобы присмотрят" (Источник: совместный обзор стратегий контроля популяций бездомных животных в европейских странах, издание WSPA и RSPCA, 2007). По поводу целесообразности ОСВ для той или иной южной страны, особенно европейской, до сих пор продолжаются споры.

    Эти споры поддерживаются также неоднозначными последствиями применения ОСВ. Ни одна организация не ведет централизованного сбора сведений по данной методике, но, судя по имеющейся информации из разных источников, до сих пор в подавляющем большинстве случаев применение ОСВ не привело к каким-либо положительным результатам. Как правило, достигнуть стабилизации или некоторого снижения численности собак удается только в небольших населенных пунктах (итальянский Кастель-Вольтурно – первое применение ОСВ для собак в Европе), городах с относительно небольшой и однородной популяцией собак-парий(индийский Джайпур) или изолированных территориях (например, промзона южно-итальянского города Таранто). Для достижения более заметного эффекта зачастую ОСВ приходится комбинировать с безвозвратным отловом, иногда весьма интенсивным (Румыния – Бухарест, Констанца). В ряде случаев неудача ОСВ приводит к резкому росту численности собак – как в индийском Бангалоре, где за 7 лет ОСВ количество бездомных собак возросло более, чем в 2 раза (по данным местных властей, с 70 000 до почти 184 000(!) (источник - статья "В Бангалоре программа по бездомным животным пошла в неверном направлении", газета The Hindu, 15 августа 2008 года). При неудаче программы ОСВ, она, как правило, периодически прерывается массовыми отстрелами, потравами, вывозом собак за пределы города (Греция, Турция, Индия, Таиланд). Как примеры – попытки вывезти бездомных собак за пределы Афин и их потравы перед Олимпиадой 2004 г. , регулярные потравы собак в Стамбуле, румынских городах и т.д.

    Неоднозначную роль играют в этой ситуации западные зоозащитные организации из развитых стран. Часть из их (обычно содержащих на своей родине приюты «без усыпления») продвигает использование ОСВ в развивающихся странах (мотивированы они прежде всего необходимостью избежать массовых отловов). Но при этом не всегда достаточно скрупулезно изучаются местные условия и перспективы применения этого метода – особенно для стран Южной и Восточной Европы, на которые некритически переносятся представления о ситуации в Южной Азии. Усугубляется это положение понятным отсутствием опыта проведения таких программ в тех странах, где базируются эти организации (отсюда часто умозрительность и упрощенность их популяционных моделей). В качестве удачных примеров используются только немногие, отдельные «образцово-показательные» города, в организацию ОСВ в которых вкладываются большие суммы обычно не одной, а сразу нескольких организаций.

    Италия. Первым (конец 80-х – начало 90-х) таким образцово-показательным населенным пунктом, видимо, был южный итальянский городок Кастель-Вольтурно в административном регионе Кампания, с населением (тогда) около 11 тыс. человек. Италия, в отличие от большинства других развитых стран, характеризуется резким контрастом между разными частями страны в отношении количества бездомных собак. Это связано с тем, что на юге страны традиции содержания животных, скорее, напоминают таковые в развивающихся странах (вольный выгул, безответственность владельцев, отсутствие или недостаток приютов и т.д.), также в городах юга наличие уличных собак, фактически сходных с азиатскими париями - многовековая «традиция». Север же страны – вполне соответствует общеевропейским стандартам. Поэтому плотность бездомных собак в северных провинциях намного меньше, чем в южных (разница для отдельных провинций почти в 5 раз по данным зоолога Л. Боитани). Программу по использованию «смешанного метода: ОСВ плюс безвозвратное изъятие» в Кастель-Вольтурно, где до этого регулирования численности не было вообще, проводила немецкая активистка Д. Фриц (D. Fritz ), с привлечением значительных денежных средств из германских и англо-американской (North Shore Animal League) зоозащитных организаций. В городке первоначально насчитывалось 430 «уличных» собак (часть из них, видимо, владельческие, которые не участвовали в дальнейшей программе). Д. Фриц был создан приют, в который доставлялись собаки. Данные по прохождению через него собак за три года: 180 – усыплено (то есть полного отказа от эвтаназии не было), 56 – пристроено, 240 – стерилизовано и возвращено (половой состав не уточняется, но, скорее всего, преимущественно самки). Таким образом, на долю безвозвратного изъятия (усыпление плюс пристраивание) приходится примерно половина. К сожалению, более подробных экологических и демографических данных нет (что не позволяет судить о превышении порога эффективности в данном случае). Данных по количеству собак на улицах спустя три года программы не приводится, отмечено лишь уменьшение стайности, и что стаи теперь лишь «приходят из-за пределов города».

    Более строгий и достоверный отчет о программе ОСВ получен от Д. Фриц относительно промышленной (портовой) территории г. Таранто (южный регион Апулия) – относительно изолированной и не имевшей хозяйских собак . Из 300 обитавших там собак за несколько месяцев удалось стерилизовать 278 (вместе, как самцов, так и самок). Был превышен порог эффективности. В результате через 2 года численность сократилась до 217 собак (то есть примерно на 22%), из них 132 особи - из числа первоначальных, а свыше 80 – вновь прибывшие за эти два года на территорию. Д. Фриц подчеркивала, что результаты в промзоне Таранто более убедительны, чес в Кастель-Вольтурно. (Данные по экспериментам Фриц публиковались на сайте International Companion Animal Welfare Conference).

    Румыния. В 2008 году на роль «образцово-показательного» города - примера европейского ОСВ - выдвинулась румынская Орадя (Oradea), город на западе Румынии с населением около 200 тыс. человек. В этом городе ОСВ для собак проводилось на средства крупных и богатых английских « no-kill» организаций, таких как уже упоминавшаяся North Shore Animal League, DogsTrust и лондонский « no-kill » приют Баттерси (Battersea Dogs and Cats Home). Их внимание к городу привлек британский бизнесмен, работавший в Румынии. Первоначально в Ораде и окрестностях насчитали около 3 500 «уличных» собак (частью, видимо, номинально владельческих, учитывая существование «частного» сектора, одноэтажной застройки в Ораде). Регулирования численности не было. На английские деньги был построен пункт стерилизации, в котором стерилизовали до 2008 г. (года окончания программы) 6 137 собак (не уточняется, какова среди них доля владельческих, и соотношение полов). В качестве идентификационной метки для стерилизованных животных избрали американский «кошачий» способ – отрезание кончика уха (ввиду дороговизны и сложностей при детектировании - микрочипов и ненадежности - ошейников). Из этого числа 2 200 собак было пристроено. Параллельно проводилась просветительско-образовательная программа по увеличению ответственности населения в части содержания животных. Этих данных недостаточно, чтобы определить, был ли преодолен порог эффективности. Информации об оценке численности собак на улицах после программы организаторами (сайт организации DogsTrust) тоже не приводится; косвенно указывается на уменьшение стайности, а также на то, что больше стало «подконтрольных (хозяевам?) собак.
Подобная же программа, но несколько более длительная, была осуществлена в городе Галаце (Galati) на востоке Румынии. По информации румынских активистов, там с западной помощью было стерилизовано до 19 000 собак (видимо, с 2002 по 2007 гг., частью это были собаки из пригородов, половой состав не уточняется), из них около 11 000 - с 2002 по 2004 гг. Тем не менее, не приводится данных о динамике численности собак (или о снижении численности) в этом городе в ходе проведения акции. Примечательно распределение собак по экологическим типам, приведенное активистами (обнародовано в американском зоозащитном издании Animal People, март 2006 г.): «в Галаце (без пригородов) - 11 200 бездомных-бродячих собак, 14 000 дворовых собак (видимо, из усадебной застройки сельского типа, имеющих возможность выходить за пределы двора), и только 3 000 собак, живущих в квартирах». Очевидно, что такое cоотношение (относительно много уличных собак, мало собак-компаньонов) могло подтолкнуть именно к ОСВ. Однако, в том же издании упомянуто, что порог эффективности ОСВ к 2005 г. не был преодолен. В Галаце, судя по данным из Интернета, не отменен безвозвратный отлов. Напомним также, что в столице Румынии, Бухаресте (приводятся данные о 50 000 бездомных собак, возможно, завышенные), кампании ОСВ, начатые еще с середины 1990 гг., не привели к настоящему времени к результату, и периодически прерываются отловами и даже потравами.

    Болгария. Реконструкцию происходящего в Болгарии приходится вести на основании сообщений СМИ и местных организаций. Научных публикаций о результатах проводящихся там кампаний нет. ОСВ в Болгарии в ряде населенных пунктов было принято под влиянием соседних Греции и Румынии. Наибольшее освещения получила программа ОСВ в столице страны, Софии. Начата она была была осенью 2006 года. А уже через 10 месяцев муниципальное предприятие "Экоравновесие", проводившее работы, заявило, что численность бездомных собак якобы упала с 20 тыс. до 11 тыс. (то есть почти в два раза!), при этом стерилизовано за этот период было всего 3862 собаки. Даже если предположить, что в первоначальной субпопуляции самки составляли всего треть, а среди стерилизованных - исключительно самки, все равно доля стерилизованных составляла всего 59% от общей численности самок (то есть ниже теоретического порога эффективности) - и это без учета неизбежной сменяемости собак в субпопуляции за этот период и неизбежного роста численности после отмены отлова! Понятно, что эти неправдоподобные "успехи" были встречены скептически даже местными зоозащитными активистами. Скорее, всего речь идет о манипулировании разными оценками численности собак (а настоящих учетов численности там не проводилось, по крайней мере, об этом ничего не известно). Последующая история подтверждает эту версию. С 2007 по 2010 год никакого заметного изменения численности не наблюдается и не заявляется. СМИ приводят оценки от 10 тыс. до 8 тыс. животных, чаще всего называется количество в 8 500 собак (что для двухмиллионной Софии - очень большое количество, по соотношению "количество бездомных собак - количество жителей" этот город превосходит даже самые неблагополучные Российские города). И это при том факте, что с 2006 по 2009 гг. муниципальными и частными организациями было стерилизовано около 15 000 собак. При этом продолжают возникать конфликтные ситуации, а в январе 2010 года произошел беспрецедентный случай - стая собак проникла в софийский зоопарк и загрызла там 13 диких животных (муфлонов и оленей). Неудивительно, что возникают сомнения в правильном выборе пути. Э. Кузманов, представитель болгарского зоозащитного фонда Animal Programs, прямо говорит о провале программы ОСВ в Софии и о том, что значительную долю реального регулирования численности собак в городе осуществляют нелегальные предприниматели, в том числе и использующие собак на шкуры. В 2009 году в печати появились идеи создания мегаприютов (видимо, по типу Московских) для размещения там всех собак.

    Индия. На данный момент, видимо, примером наиболее широкой и поддерживаемой правительством программы ОСВ является индийская, развернутая с конца 90-х годов в нескольких крупных городах. Напомним, что во многих странах Южной Азии, в отличие от европейских, применение ОСВ встречает меньше вопросов, так как там преобладает иное отношение к содержанию домашних животных - бездомный или уличный их статус считается нормой. Отметим также, что в южных азиатских странах, прежде всего в Индии, целью стратегии ОСВ было не заметное сокращение численности уличных собак или ликвидация бездомности, а борьба с заболеваемостью бешенством, одним из основных переносчиков которого являются собаки. В ряде случаев этой цели удалось достичь - видимо, прежде всего потому, что первоочередным отлову, стерилизации и вакцинации подвергались наиболее близкие к людям собаки, так называемые "общинные собаки" (community-owned dogs). При этом, по всей вероятности, наибольшее продвижение достигнуто в тех городах, где также удалось и стабилизировать численность собак, преодолев порог эффективности. Например, по сообщениям СМИ (газета The Hindu Times, статья от 10 июня 2009 года), в городе Ченнаи (Chennai, бывший Мадрас), случаев бешенства среди людей не наблюдалось в последний год. Ченнаи - город, одним из первых начавший применять программу ОСВ в Индии в 1996 году, и по сообщению газеты, в городе на 2009 год стерилизовано 80 процентов собак (в каждом отдельном районе порог преодолевался за 6 месяцев), а их численность стабилизирована на отметке 1 собака на 40 жителей (учитывая, что официально население Ченнаи составляет 4,3 млн. человек, можно прийти к выводу, что в городе обитает не менее 100 000 собак, преимущественно уличных парий). При этом в городе для поддержания стабильности каждый год приходится достерилизовывать новых собак, появляющихся от недоотловленных самок (см. п. 5.3.3.)- темпы такой "достерилизации" приходится поддерживать достаточно высокими, от примерно 10 000 до 13 000 операций в год (данные организации The Blue Cross по 2000 - 2005 гг.).

     Что касается примеров зафиксированного относительно заметного уменьшения численности собак-парий в ходе ОСВ, то в своей статье от июня 2009 года на сайте общеиндийской зоозащитной организации The Blue Cross ее председатель Чинни Кришна (Chinny Krishna) отмечает лишь уже упоминавшийся Джайпур. Численность собак в этом городе, точнее в его центральном районе - так называемом "Розовом Городе", снизилась на 28% за период проведения ОСВ с 1994 по 2002 гг. (Встречающееся в некоторых русскоязычных публикациях утверждение о снижении численности собак в некоторых городах Индии на 65% - конечно, не соответствует действительности, сами индийцы нигде не говорят об этом). Доля стерилизованных сук в Джайпуре за 1999 - 2002 гг. превысила 65%, но выше подняться не смогла по причине недоступности для отлова примерно трети популяции самок (источник: Reece JF, Chawla SK. Control of rabies in Jaipur, India, by the sterilisation and vaccination of neighbourhood dogs. The Veterinary Record. 2006;159:379–383). Во многих крупных индийских городах порог эффективности так и не был достигнут и за несколько лет, и нет ни уменьшения, ни, по всей видимости, даже стабилизации - как в уже упомянутом Бангалоре. Причина этого - огромные (хотя и однородные) популяции и недостаток ресурсов, а также - недоступность всех собак даже в однородной популяции. В Дели за несколько лет ОСВ доля стерилизованных собак пока не превысила порог эффективности. Как сообщало 10 октября 2009 года индийское информационное агенство IANS, первый общегородской учет численности показал, что в 2009 году в Дели обитало около 263 000 собак-парий. Причем доля кастрированных кобелей составляла 55%, а доля стерилизованных сук - лишь 45% от общей численности представителей обоих полов (ранее сообщалось о 25%). В таких городах власти периодически прибегают к безвозвратным изъятиям (данные на 2009 год).

    Представляет практический интерес очевидно наблюдаемая все же относительно слабая зависимость успеха кампаний ОСВ в Индии от размера популяций. С одной стороны при интенсивных темпах стерилизации удается оперировать десятки тысяч животных в год (как в Ченнаи, и видимо, в Дели), достигая заметной доли стерилизованных животных. Но, с другой стороны, даже в городах с малыми популяциями (например, наблюдаемая одномоментная численность собак в "Розовом Городе" Джайпура не превышала 2 000 особей) даже после первоначального достижения порога эффективности не удается "достерилизовать" всех животных до конца - от 20% до трети популяции остается вне охвата метода и численность если и снижается, то ненамного. При этом приходится поддерживать очень высокие темпы достерилизации - в Джайпуре в период наблюдений ежегодно стерилизовали больше самок, чем их одномоментно находилось в городе!

    Таким образом, даже специально отобранные, образцовые примеры программ ОСВ в относительно слаборазвитых регионах мира, на которые зачастую также были затрачены значительные суммы и ресурсы из-за рубежа, не дают возможности говорить об успешности ОСВ в деле полной ликвидации бездомности собак (что вполне соотносится с теоретическими основами метода). При этом, следует повторить, в СМИ находим намного больше примеров неэффективного применения ОСВ для городских бездомных собак (примеров, которые, по понятным причинам, подробно не рассматриваются и не пропагандируются организациями, применявшими данный метод в этих городах). Эти неудачи, безусловно, связаны с весьма ограниченным комплексом условий, при которых этот метод «срабатывает».

    Ввиду невозможности с помощью ОСВ кардинально решить проблему бездомных собак, в некоторых странах Южной Европы и Азии (Испания, Израиль, крупные города Малайзии, Сингапур и др.), несмотря на историческое присутствие собак-парий или экологически подобных им собак, властями и зоозащитниками сделан выбор в пользу европейского пути решения проблемы (безвозвратное изъятие, приюты с допущением эвтаназии и упор на работу с владельческими собаками). В этих странах ОСВ для бездомных собак не используется или используется крайне ограниченно. (Применимо ОСВ для кошек).

    и. ОСВ в России и СНГ

    В конце 1990-х гг. информация (обычно крайне искаженная или неполная) о методе ОСВ стала проникать в Россию; идея довольно быстро завоевала популярность благодаря внешней «экологичности» и «научной обоснованности», а также кажущейся возможности сразу прекратить отловы-отстрелы собак. Первым российским городом, принявшим программу ОСВ как основу регулирования численности бездомных собак, стал Нижний Новгород в 2001 г. Он же стал первым городом, отказавшимся от ОСВ как превалирующего метода, спустя 2 года, после увеличения численности бездомных собак. Затем ОСВ был принят в Москве (знаменитая «московская программа стерилизации», см. часть 2). Судя по сообщениям СМИ, в настоящий момент программы ОСВ осуществлялись или осуществляются в нескольких маленьких городах (в том числе Выборг, Кронштадт – в нем применение ОСВ как эксперимента было оправдано островным положением города и малой изолированной однородной популяцией собак), среди крупных и средних - в С.-Петербурге, Москве, а также, судя по сообщениям СМИ, в Великих Луках, Мурманске, Самаре. Декларативное решение о переходе к ОСВ к 2008 г. принималось в нескольких других городах (Казани, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Туле, Архангельске и др.), но практические работы там только развертываются; или вообще почти не начинались, и превалирует отлов. Как правило, решение о переходе к ОСВ власти того или иного города принимают почти исключительно под влиянием московских агитационных материалов, без изучения собственной популяции и мирового опыта (так, в С.-Петербурге решение об ОСВ как основном методе было принято даже без сколько-нибудь достоверной информации о численности бездомных собак)

    В большинстве городов ОСВ сопровождается безвозвратным отловом разной интенсивности. Примеры - Москва, С.-Петербург, Мурманск, Казань. Объемы изъятия обычно увеличиваются по мере того, как становится ясно, что ОСВ не действует. «Сопровождающий отлов» во многих городах носил и частично до сих пор носит «полуофициальный» или нелегальный характер. (Что приводит к невозможности проконтролировать его методы). Имеются случаи самосудов над собаками - расцвет этого явления произошел в Москве.

    Нет достоверной научной информации (результатов учетов) об успехе ОСВ (именно как основного метода, без сопутствующего официального или неофициального отлова) где-либо в России. Сообщалось о сокращении численности собак в островном г. Кронштадте на 45%. ОСВ в этом городке - пример попытки осуществить программу тотального ОСВ в течении всего пары месяцев для малой (от 100 до 200 особей) и изолированной, в буквальном смысле островной, субпопуляции бездомных собак, с применением передовой ветеринарной методики Ю. Микитюка, т.е. без передержки и последующего снятия швов. Однако данные о сокращении не подтверждены из независимых источников, и, главное – сообщалось о продолжении безвозвратных отловов в Кронштадте и после кампании по стерилизации.

    Самый длительный и масштабный эксперимент в России – ОСВ в Москве, на данный момент привел не к уменьшению, а к достоверному увеличению численности бездомных собак. Динамику численности здесь действительно можно проследить по результатам двух учетов, проведенных до и после введения ОСВ. Учеты были заказаны правительством Москвы и проведены биологом А.Д. Поярковым (Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН) и его коллегами. (Кстати, А.Д. Поярков является одним из авторов "программы стерилизации" в Москве). Результаты обобщены в статье: Верещагин А.О., Поярков А.Д. и др. Учет численности безнадзорных и бесхозяйных животных (собак) на территории г. Москвы, 2006 г. // Проблемы исследований домашней собаки. Материалы совещания. ИПЭЭ им. А.Н. Северцова РАН, М., 2006. стр. 95 - 114.
По данным учетов 1996-97 гг., до введения "программы стерилизации" в Москве обитало "порядка 20 000 - 21 500 особей" бездомных собак. Согласно результатам второго учета, в 2006 г., то есть спустя 4 - 5 лет с начала осуществления программы ОСВ, численность составляет около 26 000 особей (по одной из методик расчета, нацеленной на подсчет только постоянно обитающих на учетной площадке собак) или около 29 000 особей - (по другой методике, учитывающей всех собак, и, по мнению Пояркова, "дающей несколько завышенные результаты"). После проведения учета в популярных источниках (например, социальной рекламе в метро, призывающей брать животных из приютов) наиболее часто стало упоминаться значение "около 30 000", примерно соответствующее второй методике. Видимо, это связано с тем, что в публичных выступлениях сами авторы исследования иногда упоминали имненно это значение (например, А. Верещагин на заседании экспертного совета комиссии по экологической политики Мосгордумы в феврале 2007 года). Авторы исследования подчеркивают, что численность, "если и увеличилась, то незначительно", однако сам факт увеличения численности нельзя не признать полным провалом ОСВ (численность не удалось даже стабилизировать после прекращения официального отлова, несмотря на вложения сотен миллионов рублей). Причем даже сами авторы программы стерилизации в своих выступлениях признают увеличение "стайности" бездомных собак, и поведенческие изменения в субпопуляции ("собаки становятся более наглыми", по словам А. Пояркова) - что в социальном плане является еще более важными изменениями, чем увеличение численности. В целом в Москве отмечены все более многочисленные жалобы населения на бездомных собак, уничтожение собаками кошек в жилых кварталах и диких животных в лесопарках. За период проведения ОСВ в Москве от нападения стай собак погибли по меньшей мере два человека. В свою очередь, участились самосуды над собаками. Возможно, численность возросла бы еще больше, если бы не начало массовых "теневых" отловов.

    Очевидная неудача ОСВ побудила правительство Москвы начать с 2008 г. переход на безвозвратный отлов и систему приютов как основную стратегию контроля численности бездомных собак. Как отмечают СМИ, численность бездомных собак после этого несколько сократилась.

    За пределами России в СНГ метод ОСВ принят пока (иногда на декларативном уровне) в ряде городов Украины (данные на начало 2009 года). В столице, Киеве, ОСВ как основной метод стал применяться с 2007 года, на фоне информационной кампании по демонизации безвозвратного отлова и усыпления. В результате применения ОСВ выросло число конфликтных ситуаций, чаще стали появляться жалобы на собак (видимо, связано с ростом численности бездомных собак) - о таком росте можно косвенно судить по появлению ранее не наблюдавшихся крупных стай собак до 15 - 20 особей (Л. Мацевич - личн. сообщение). Как результат, в 2009 г. появились сообщения о потравах собак (то есть повторилась «московская история»). Наконец, в конце 2009 года с нападением крупной стаи (в которой были и стерилизованные собаки) связали гибель молодого человека - оператора телевидения, в одном из районов Киева. Стоит сказать, что программа ОСВ в Киеве была принята без какого-либо научного обоснования и изучения особенностей местной субпопуляции (об этом можно судить по документам, сопровождающим программу). Сейчас стоит вопрос о пересмотре подхода к бездомным собакам в Киеве.

    Сведения о возникновении конфликтов приходят и из Харькова. В этом крупном украинском городе программа ОСВ была принята в начале 2008 года, тогда же был соответственно резко сокращен безвозвратный отлов - в 10 раз. По данным коммунального предприятия Центр обращения с животными, несмотря на стерилизацию в год до 2000 собак, положительных результатов достигнуто не было. Визуально наблюдается резкий рост численности собак, уничтожение ими кошек, увеличилось число жалоб со стороны населения. В феврале 2010 года от нападения стаи собак погибла женщина. Стоит вопрос об изменении стратегии.

    В наиболее «чистом» виде эксперимент по ОСВ был проведен в Одессе, где несколько лет назад на средства германских благотворителей был построен крупнейший на Украине стерилизационный центр. Однако, несмотря на все усилия, ОСВ в Одессе не привело к видимому уменьшению численности бездомных собак. По словам руководства центра стерилизации, с 2006 года было стерилизовано до 14 000 собак, однако объективных сведений о влиянии этого процесса на численность нет. СМИ публикуют противоречивые и часто совершенно неправдоподобные данные о количестве бездомных собак в Одессе (диапазон оценок от 15 тыс. до 50 тыс.!). Очевидцы тем временем свидетельствуют о появлении в городе (особенно на окраинах) крупных (более 10 особей) стай собак, в которые входят животные, имеющие сходные окрас и размеры - видимый признак перехода части популяции к самовоспроизводству. В СМИ с 2008 года регулярно проходят сообщения о самосудах (потравах) над собаками в Одессе.

    В другой стране из бывшего Союза, Молдове (а точнее, в ее столице Кишиневе), судя по данным СМИ, попытка ОСВ тоже не принесла результатов, выросшее поголовье бездомных собак интенсивно уничтожает кошек, постоянно возникают конфликты из-за собак. Зафиксирован случай гибели человека. Также рассматривается вопрос об изменении подходов.

     5.3.2. Факторы, препятствующие успеху ОСВ для собак в российских условиях.

    а. Невозможность достижения порога в быстроразмножающейся группе ("городской субпопуляции бездомных собак").

    Если темпы ОСВ не позволяют быстро достичь «порога эффективности», то в субпопуляции будут все время подрастать все новые размножающиеся самки – потомки нестерилизованных, замещающие старых, стерилизованных самок. Этих новых самок снова придется стерилизовать. (Ситуацию может усугубить миграция и бывшие владельческие животные.) Процесс ОСВ может длиться бесконечно, но не приносить плодов, несмотря на огромные затраты (пример – Москва). «Накопления» стерилизованных самок не происходит, они все время сменяются нестерилизованными (подробнее см. 5.3.3.).

    Необходимые для достижения порога эффективности темпы ОСВ зависят от скорости обновления субпопуляции («сменяемости»). Она зависит от средней продолжительности жизни собаки и от интенсивности миграции. Значения общей сменяемости (для всех бездомных собак на участке) порядка 50 – 60 % в год были получены А.Д. Поярковым для субпопуляции бездомных собак Москвы в конце 90-х гг в некоторых районах. Близкие к ним показатели отмечены и для других городов (Петрозаводск). По оценкам, в таких условиях для гарантированного достижения 80-типроцентного порога эффективности ОСВ, необходимо провести кампанию стерилизации в течение всего примерно полугода (причем при обеспечении полного отсутствия выбрасывания хозяйских собак, пополняющих субпопуляцию бездомных, и отсутствия миграции извне города).
Такие темпы почти недостижимы технически для средних и крупных городов (необходимо оперативно выявлять всех самок в субпопуляции, отлавливать их живыми, оперировать, наносить идентификационный знак и при возможности обеспечить послеоперационный уход), особенно при учете ограниченности финансовых средств, которые могут быть выделены на эти цели. Даже стерилизационный центр петербургского ветеринара Ю. Микитюка, использующего передовую, так называемую бесшовную технологию стерилизации без передержки, сумел достичь подобного темпа только относительно только той части субпопуляции Петербурга, которую легко отловить и подготовить к операции (прежде всего условно-надзорных собак). 80-ти процентного порога для всех бездомных собак в С.-Петербурге достичь не удалось, и численность бездомных собак в этом городе после введения ОСВ не уменьшилась (и, возможно, имеется тенденция к увеличению).

    Пример Москвы еще более наглядно демонстрирует крайнюю сложность достижения порога эффективности даже при относительно высоких темпах ОСВ. При численности самок бездомных собак в столице к началу ОСВ (в 2001 г.) не более 10 тыс. особей, стерилизации в год подвергалось до 7 – 10 тыс. особей (даже с учетом возможных приписок). Тем не менее, по данным учета А. Пояркова, к 2007 г. доля стерилизованных самок в субпопуляции не превысила 25%! Безусловно, при таком соотношении рост численности собак в Москве был неминуем, чему способствует следующий фактор.

    б. Рост численности после прекращения отлова.

    Так как переход к ОСВ сопровождается поначалу резким сокращением или полным прекращением официального безвозвратного отлова, субпопуляция немедленно проявляет тенденцию к росту до уровня поддерживающей емкости среды (максимально возможной в данном городе численности). Это неизбежно увеличивает затраты на ОСВ и необходимые темпы его проведения. Как правило, любой регулярный отлов держит численность субпопуляции около определенного равновесного уровня (хотя зачастую и не может ее заметно сократить – см. 5.1.). При его отмене давление отлова исчезает и численность растет.

    При невозможности в краткий срок достигнуть порога эффективности («вялотекущем ОСВ»), рост численности субпопуляции может даже ускориться за счет уменьшения конкуренции в отдельных возрастных группах – имеется в виду молодняк. Нестерилизованные самки и их потомство, испытывая меньшее конкурентное давление из-за несколько снизившейся доли молодняка и изменений в иерархии, получают большие шансы на выживание. Уменьшающаяся плотность молодняка уменьшает и угрозу эпидемий среди него – что тоже служит уменьшению смертности. Так происходит «неожиданная» вспышка численности вместо ожидаемого уменьшения или хотя бы стабилизации. Особенно если нет компенсирующего все это постоянного отлова. Не только на возможность, но и на постоянную повторяемость таких «издержек ОСВ» указывают некоторые зарубежные источники.

    Еще один важнейший фактор при ОСВ способствует повышению емкости среды за счет увеличения кормовой базы. В отсутствие отлова собаки скапливаются у «прикормочных» пунктов, к которым временные опекуны несут все больше и больше корма. То есть растет так называемый социально-зависимый пищевой ресурс (см. 3.4.2.). Даже если все животные у таких пунктов оперативно стерилизуются, все равно в популяции остаются «скрытые» источники новых животных, которые привлекаются на места прикорма почти неограниченной кормовой базой. Например, по сообщениям опекунов в Москве существуют «опекунские» стаи из 10 и более собак, все самки которых стерилизованы, тем не менее, такие стаи продолжают увеличивать свой размер за счет числа пришлых животных, соответственно, растет и их кормовая база в виде подачек. Этот фактор играет большую роль в поддержании роста численности собак. Интересно, что этот ресурс особенно значим именно в России и соседних странах, с относительно благополучным экономическим положением и возможностью делиться "излишками" с бездомными животными. В более бедных развивающихся странах Юга это ресурс, видимо, далеко не так велик и относительно более стабилен - большие массы населения стараются прежде всего прокормить себя, а излишков значительно меньше.

    в. Отсутствие абсолютно выраженной территориальности.

    Модель субпопуляции, на которой строятся программы ОСВ, часто чрезмерно упрощена. Она предполагает, что каждая бездомная собака (или группа собак) на территории города не пускают на свой участок обитания других собак, следовательно, к стерилизованным собакам не могут присоединиться нестерилизованные. (То есть предполагается, что город фактически оказывается поделенным собаками на небольшие строго изолированные участки, на каждом из которых живет одна стая и на котором можно легко достичь «порога эффективности»). Но в действительности, практически все исследователи бездомных собак указывали на отсутствие у собак абсолютно выраженного территориального поведения (то есть безусловного стремления гнать любого чужака). Групповой участок обитания стаи состоит из: а) «ядра» – зоны с укрытиями, постоянными лежками и родильными логовами, где территориальное поведение выражено отчетливо и б) намного более обширной буферной зоны, в пределах которой собаки взаимодействуют с одиночками или другими группами. Участки обитания собак в буферных зонах в значительной мере перекрываются. И даже в пределы "ядра" стаей могут быть допущены одиночные особи или группы молодняка – стая может расти за счет пришлых особей, объединение отдельных особей может формировать стаю. Иногда наблюдается и объединение целых стай. Широкую распространенность этих явлений подтверждают наблюдения. Например, как показывают результаты учетов, в городе Петрозаводске около 90 % стай составляли полностью сборные стаи (стаи из неродственных животных) и стаи смешанного состава (то есть состоящие как из неродственных между собой животных, так и родственников – обычно самки и ее взрослых щенков). Полностью родственные стаи ("кланы"), в которых нет пришлых особей, составляли лишь 8 % от общего числа стай.

    Отсутствие абсолютной территориальности собак в совокупности с высокой степенью мозаичности городской среды не позволяют выделить в поселении отдельную, территориально изолированную зону, в которой можно было провести «локальную программу» ОСВ для всех собак всех экологических типов. Потенциально такие зоны возможно выделить только в ограниченных искусственными препятствиями (заборами) территориях предприятий, изолированных микрорайонов и т.д. При этом собаки должны иметь высокую степень социализации на человека (социально-экологический тип "условно-надзорные") с тем, чтобы относительную территориальную изоляцию можно было бы подкрепить и соответствующими действиями со стороны людей-опекунов (социальной изоляцией) - прежде всего, недопущение выхода собак за пределы зоны. Нужен и запрет на прикорм вновь приходящих животных.

    г. Приток животных из других субпопуляций и миграция.

    Совокупность всех городских собак ("городская популяция собак") в российских условиях обычно может быть подразделена на три "субпопуляции": 1. хозяйских собак нормативного содержания (содержащихся согласно Правилам содержания), 2. хозяйских собак полувольного содержания (собак на вольном выгуле - характерны для малых и средних городов) и 3. бездомных собак разных экологических типов (см. 3.2.2.). Между тремя городскими субпопуляциями собак нет непреодолимых границ, нет репродуктивной изоляции - и бездомные собаки являются открытым сообществом, куда имеется приток бывших владельческих животных. Следовательно, все попытки хоть сколько-нибудь заметно уменьшить количество бездомных собак с помощью ОСВ (даже при стерилизации 100 процентов собственно бездомных собак), будут обречены на неудачу, если сохранится поток собак из субпопуляции полувольных владельческих (в виде постепенно дичающих и отдаляющихся от хозяев) и из популяции нормативно содержащихся владельческих (в виде выброшенных и потерянных). Так, в СМИ публиковались сведения, что в год на улицы Москвы поступает до 5 тысяч бывших владельческих собак. Хотя достоверность именно такого значения оценить сложно, тем не менее нельзя не признать во внимание, что колоссальная московская субпопуляция владельческих собак, достигающая не менее 600 тыс. особей (сореди которых, очевидно, далеко не все являются породистыми), не может не поставлять на улицы довольно значительного количества животных. В других, более мелких населенных пунктах, где, помимо прочего, более распространена практика самовыгула хозяйских собак, такое пополнение может быть еще более интенсивным. Усугубляют эту проблему наличие ситуации перепроизводства (несбалансированности спроса и предложения) среди владельческих собак (особенно беспородных) и низкая культура содержания животных.

    Наличие (как дополнительной меры при ОСВ) приютов только для выброшенных и отказных собак не решит эту проблему. Приют не сможет оперативно перехватывать всех отказных животных до поступления их на улицы – как показывает практика, даже в развитых странах, имеющих систему регистрации животных, это невозможно. Так, в США только половина отказных животных попадает сразу в приюты, остальные попадают в них с улицы после определенного срока обитания вне дома. Разделять выброшенных, проживших какое-то время на улицах и «потомственно бездомных» собак – технически крайне громоздкая задача, попытки ее решить отвлекут ресурсы от более важных сфер привлечения средств и усилий. Таким образом, выявляется надуманность, слабая привязка к реальным условиям и реальным возможностям некоторых отечественных программ «смешанного» характера, предусматривающих: а. ОСВ для всех без разбора экологических типов бездомных собак и б. безвозвратное изъятие и помещение в приют выброшенных и отказных владельческих собак.

    Также надо учитывать и разнородность самой субпопуляции бездомных собак, между отдельными социально-экологическими типами в которой происходит постоянный обмен. Например, в связи с особенностями поведения, крайне затруднено проведение программы ОСВ для социально-экологического типа одичавших собак. Размножаясь на окраинах города, эти собаки будут пополнять своим молодняком общегородскую субпополяцию. Безвозвратный отлов таких собак вполне возможен, хотя и не может вестись теми же темпами, что для других типов – но сокращать численность вполне способен.

    д. Затрудненный контроль эффективности.

    Неудачу программы ОСВ в Москве общественное мнение часто приписывает расхищению недобросовестными исполнителями средств, выделенных на нее. Но это не совсем так – несмотря на значительные злоупотребления, темпы стерилизации все же были весьма интенсивными.

    Но с другой стороны, именно ОСВ как метод способствует разного рода нецелевому использованию средств. При проведении программы ОСВ, многие параметры принципиально не поддаются четкому контролю (судьба возвращенных животных, их миграция, изменение поведения и положения в иерархии, межвидовые отношения и т.д.).

    ОСВ часто подается как метод, в экономическом плане более выгодный, чем отлов. Аргументируется это тем, что после однократной стерилизации собак в одном районе про него «можно будет забыть» - популяция сама начнет вымирать. На деле, из-за сложной структуры популяции, вымирания обычно не происходит и приходится все время «достерилизовывать» все новых и новых собак. ОСВ превращается в высокозатратный метод (в Москве в год на него выделялось от 40 до 100 млн. руб), но не приносящий никаких успехов в плане уменьшения численности. Если метод требует огромных денежных затрат, но не приносит никаких ощутимых (измеримых) результатов – он автоматически превращается в удобное поле для всяческих махинаций.

    е. Противоречие целям повышения культуры содержания владельческих животных.

    ОСВ – метод, который фактически легализует пребывание на улицах и прочих общественных местах безнадзорных собак. Это иногда и не скрывается апологетами этого способа, один из ярких примеров – один из тезисов «требований к правительству России» одного из интернет-сайтов, координирующих продвижение ОСВ во всех городах страны: «отменить нормативные акты, запрещающие содержание и нахождение собак в лечебных, детских и т.п. учреждениях. Вакцинированная, здоровая, нормально ведущая себя собака должна иметь право находиться где угодно. Присутствие же собак в лечебных и детских учреждениях, согласно данным современной науки и практики, не только безвредно, но и благотворно». Не будем требовать указать источник столь радикальных «данных современной науки». Обратим внимание лишь на то, что воплощение данного тезиса в жизнь фактически будет означать, что любой владелец на основании заявления «моя собака здоровая и нормальная», сможет запускать ее без присмотра в любое помещение, на любую территорию и т.д.

    Конечно, не всегда пропаганда ОСВ сопровождается столь откровенными крайними заявлениями. Напротив, часто необходимость «строго спрашивать с владельцев» за выброшенных, или (реже) неподконтрольно выгуливаемых собак присутствует в «официальных программах стерилизации». Но сама по себе ситуация, когда легализованные бездомные собаки «обладают правом» - просто в силу своей неподконтрольности – находиться «где угодно», не может способствовать правильному воспитанию владельцев хозяйских собак, которые формально вынуждены соблюдать правила, но могут в любой момент задать вопрос – почему мое животное не обладает такими же «правами», почему не может находиться на самовыгуле или, скажем, не может быть выгуляно мной на территории детского сада? Это входит в резкое противоречие с целями введения Правил содержания собак, что не способствует их эффективному введению в жизнь, затрудняет повышение культуры содержания животных. Кроме того, выброшенные владельцами животные «теряются» среди бездомных, что не дает возможности их отследить и наказать их бывших хозяев.

    В этой связи характерно мнение Рэя Батчера (Ray Butcher), президента Федерации европейских ветеринарных ассоциаций (FECAVA), высказанное им на конференции по проблемам гуманного регулирования численности собак и кошек (Афины, 2003 г.): «Может ли ОСВ сочетаться с пропагандой ответственного содержания животных? Если вашей целью является ответственное содержание животных владельцами, то ОСВ не тот метод, с помощью которого общество получит правильный сигнал».

    В том же духе выступает авторитетная межправительственная организация Международное эпизоотическое бюро (МЭБ, OIE), известная также под названием Всемирная организация здоровья животных (World Organization for Animal Health), в своих рекомендациях по контролю бездомных собак - в редакции, утвержденной на встрече Комиссии OIE по ветеринарным стандартам для наземных животных (The OIE Terrestrial Animal Health Standards Commission), 7 – 18 сентября 2009 года в Париже. Там подчеркивается, что именно «продвижение ответственного содержания собак владельцами может значительно уменьшить количество бездомных собак». В свете этого также утверждается, что метод ОСВ «более приемлем в ситуациях, когда присутствие бездомных собак считается неизбежным и терпимо обществом. Это метод неприемлем, и может быть незаконным, в странах и регионах, где закон запрещает выбрасывать собак. Уровень проблем, вызываемых собаками, таких как шум, загрязнение фекалиями, раны от покусов, дорожно-транспортные происшествия - не будет снижен, если собаки будут возвращены в населенный пункт и их передвижение не будет ограничено. Если местное сообщество располагает владельческими собаками, и стерилизованные [бездомные] собаки будут возвращаться назад, следует серьезно отнестись к риску того, что это может поощрить выбрасывание животных, ставших более ненужными. В ситуациях, когда множество собак являются владельческими, более подходящими могут быть программы контроля популяций, сфокусированные на стерилизации и ответственном содержании владельческих животных».

    Ясно, что при сохранении низкой культуры содержания животных, в условиях ОСВ сохранится мощный поток выброшенных на улицу собак. В социально-психологическом отношении ОСВ будет работать против своей собственной намеченной цели сокращения численности. Это одно из принципиальных противоречий этого метода.

    В условиях неэффективного ОСВ теряет смысл и аргумент о том, что этот метод позволяет прекратить массовое умерщвление животных коммунальными службами. На самом деле, официальные отловы заменяются никем не контролируемыми неофициальными или самосудами (потравами, отстрелами) со стороны населения. Кроме того, на улицах продолжает свирепствовать "закон джунглей", в результате которого продолжается массовая гибель животных в ходе борьбы за существование. Бездомные собаки истребляют кошек; в среде самих собак продолжается внутривидовая борьба за ресурсы, агрессия в отношении мелких и слабых особей и т.п.; происходит гибель из-за болезней, травм и т.д.

     5.3.3. Развернутые комментарии: к вопросу о методике ОСВ, теории и практике.

    Метод ОСВ появился как альтернатива безвозвратному отлову в 70 гг. прошлого века. Предпосылками его стало широкое распространение стерилизации и относительная дешевизна этой операции, достигнутая к этому времени. Но, несмотря на выросшую с тех пор популярность, теоретические основы метода остаются недостаточно изученными. Рассмотрим их поподробнее применительно к наиболее известной в России разновидности ОСВ – «программам стерилизации собак».

    а) При популярных описаниях этих программ часто упускается очень важный момент. Он состоит в том, что нужно не просто стерилизовать животных - нужно стерилизовать определенное количество, определенную долю животных, чтобы достичь измеримого эффекта. И при этом всегда помнить, ради чего проводится та или иная кампания, и соответствуют ли методы поставленным целям.

      Во-первых, эффект должен состоять, как минимум, в реальном сокращении численности. Как максимум – и это, по нашему мнению, та цель, ради которой стоит что-либо предпринимать в долгосрочной перспективе – в сокращении численности до нуля. То есть до полной победы над бездомностью.

      Во-вторых, по большому счету любой подобный эффект от стерилизационной кампании достижим, только если имеется доступ ко всей популяции собак в данном населенном пункте. Намерение стерилизовать только представителей какой-то определенной экологической формы (субпопуляции), в нашем случае бездомных, имея одновременно приток от нестерилизованных владельческих, может быть абсолютно нерезультативным.

      Итак, попробуем подробнее рассмотреть условия эффективности программы стерилизации самок бездомных собак в последующим возвратом на место обитания. Для начала нужно понять, почему речь заводят, прежде всего, о стерилизации самок. Именно суки приносят щенков, а не кобели. Репродуктивные возможности популяции определяются количеством самок. Хотя на практике при обработке небольших групп (например, колоний кошек в развитых странах или животных в приютах) кастрируют и самцов. Кастрируют кобелей при программах ОСВ и в некоторых развивающихся странах (но там это прежде всего связано с необходимостью отлова и самцов в целях их вакцинации против бешенства). Экономические возможности и первоочередной экологический смысл диктуют необходимость сосредоточиться на стерилизации только самок, если речь идет о больших популяциях. (Хотя стерилизация только самок может иметь некоторые негативные вторичные последствия, связанные с поведением животных – см. ниже).

       Как конкретно будет работать программа ОСВ - определяется несколькими обстоятельствами. Рассмотрим для начала самую упрощенную модель популяции – самовоспроизводящуюся, совершенно однородную, ограниченную по размерам и абсолютно изолированную группу животных, скажем, где-нибудь на острове.

      Ясно, что если за короткий срок лишить возможности размножаться абсолютно всех самок, в том числе, конечно, и молодых, то через некоторое время стоит ожидать полного исчезновения животных – они постепенно вымрут.

      Но, положим, часть животных, всегда где-нибудь скрывается и ее невозможно обработать, или имеются технические или материальные ограничения и т.д. Таким образом, мы не можем стерилизовать всех животных. В таком случае, исход дела зависит от доли стерилизованных животных и соотношения рождаемости и смертности (или рождаемости и выживаемости) в данной группе.

      Если рассмотреть наиболее простую модель воспроизводства – каждая условная пара собак независимо от плотности популяции и прочих условий за всю жизнь производит только пару потомков, доживающих до половой зрелости, то уменьшение численности такой популяции будет в прямой зависимости от доли стерилизованных животных. Если однократно стерилизовано 20% - численность постепенно сократится на 20%, если половина – то наполовину и т.д. (В этом случае мы не учитываем среднюю продолжительность жизни особей, зависящую от смертности и определяющую абсолютный размер самовоспроизводящейся популяции.)

      Однако эта модель чрезмерно упрощена и не отвечает действительности ни в одном из возможных в реальности случаев. Собака за жизнь может произвести несколько десятков щенков. Потенциально собака может рожать два раза в год и приносит в среднем по 6-7 щенков. Хотя этот потенциал в реальных условиях далеко не всегда реализуется, но рождаемость все равно остается высокой. Просто, как правило, большая часть щенков не выживает, так как «вмещающая способность» среды ограничена. Но если места под солнцем освобождаются за счет вымирания взрослых, щенки занимают освободившиеся места.

      В действительности, в плотных городских субпопуляциях бездомных собак обычно выживаемость щенков очень невелика, но есть все основания полагать, что она увеличивается при уменьшении плотности и, соответственно, конкуренции со стороны взрослых. Особенно в относительно защищенных местах, таких как территории предприятий, где нет контроля размножения собак, задворки рынков и т.д. (Строгое, независимое от плотности соответствие рождаемости и смертности молодняка возможно только при действии особых факторов, например специфического человеческого влияния: если работники предприятия, на котором обосновались собаки, уничтожают или раздают почти всех щенков, оставляя всегда только определенный процент. То есть искусственно реализуют вышеописанный вариант: от пары собак – только пара собак, независимо от их количества на предприятии. На самом деле такой абсолютный добровольный «общественный контроль» на практике почти никогда не реализуется, тем более относительно больших городских совокупностей животных.)

      Поэтому однократная кампания стерилизации даже значительной доли собак приведет к тому, что сокращения численности не будет вовсе или после некоторого уменьшения она снова восстановится за счет размножения нестерилизованных самок и выживания более, чем двух щенков от пары (Размеры эффекта будут зависеть от продолжительности жизни и доли однократно стерилизованных животных. Потенциально на нашем условном острове даже одна нестерилизованная самка может снова восстановить прежнее число).

      Из этого следует вывод, что для стабилизации численности на несколько меньшем, чем первоначальный, уровне или для ее постоянного снижения, необходима постоянная стерилизация новых животных, появляющихся (рождающихся) в однородной популяции. Но и в этом случае доля стерилизованных животных должна всегда быть достаточно велика. Численность не будет падать, если в популяции будет сохраняться ситуация, когда родившиеся у оставшихся необработанными самок щенки будут заполнять остающиеся вакантными места в популяции, образующиеся в результате смерти взрослых животных. Вялотекущая стерилизация устраняет одних щенков – не рождающихся у оперированных самок, но одновременно дает возможность выжить множеству других, появившихся у нестерилизованных. Популяция не выводится из стационарного состояния в плане ее численности.

  Если нет какого-либо независимого от плотности специфического фактора, уменьшающего выживаемость щенков, то, исходя из теоретических расчетов и эмпирических наблюдений над ограниченными группами животных, и получены известные 70 – 80 % стерилизованных самок от общей их численности для однородной популяции. Это примерно тот порог для большинства популяций, при котором даже высокие темпы компенсаторного размножения и высокая доля выживающих щенков сравниваются с темпами вымирания. При превышении этой доли и дальнейшем постоянном поддержании темпов стерилизации при условии потенциальной доступности всех животных можно ожидать постоянного снижения численности вплоть до полного исчезновения.

      Впрочем, если некоторое фиксированное число животных, скажем, несколько процентов от первоначального числа, будет постоянно избегать обработки («прятаться»), будет недоступно для наших методов отлова, то рано или поздно, снижая численность, мы подойдем к моменту, когда не сможем обеспечить превышение 80-процентной доли. В таком случае можно будет, поддерживая постоянные темпы (темпы, максимально возможные для данной ситуации) стерилизации, зафиксировать численность популяции на некотором уровне. Насколько меньше первоначального будет этот уровень – зависит от доли «недоступных» животных. Если эта доля с самого начала превышает 20% - то мы вообще не сможем достичь порога эффективности.

    Добавим также, что достижение заветного порога в 70-80 процентов должно быть достаточно быстрым. Это обусловлено тем, что стерилизованные самки смертны (а в неостровной популяции еще и склонны к миграциям) – почти так же, как и нестерилизованные. Не будем забывать, что сменяемость животных за счет гибели старых и замещения их новыми (а также миграции) - свойство всех популяций. Если, скажем, в нашей популяции смертность среди взрослых животных составляет треть за год, то, стерилизуя в год по 20 % самок, мы вовсе не выйдем через четыре года на заветный уровень в 80 % (ведь всего через год от наших первоначальных стерилизованных останется всего две трети, а еще через год – две трети от этих двух третей, а место выбывших стерилизованных самок будут занимать постоянно рождающиеся нестерилизованные); в общем, несложно подсчитать, что через четыре года мы не достигнем и 50-типроцентной доли стерилизованных самок в популяции, а 80-типроцентной не достигнем вообще никогда. При стерилизации 40% самок в год мы достигнем заветного порога через 4 года – но это в случае одинаковой доступности всех животных.

      б) Теперь вернемся от нашей все еще крайне упрощенной и фантазийной островной модели к реалиям настоящих населенных пунктов. Картина еще более усложняется. Мы обычно наблюдаем большие размеры рассматриваемых групп, затрудняющие их обработку; действительно неодинаковую доступность их для отлова; но главное – это уже не «островная ситуация». Необходимо учитывать такую составляющую, как миграция – поступление новых особей (как с соседних территорий, так и из сообщающихся, проживающих на том же месте, субпопуляций владельческих собак). При этом нужно помнить, что миграция в разной степени затрагивает разные совокупности интересующих нас животных. Одно дело, когда мы рассматриваем общую популяцию – совокупность всех собак, скажем, небольшого городка, отдаленного от других поселений. Другое дело – субпопуляция только бездомных собак в большом городе или даже отдельная группа бездомных собак в одном из его районов. Нужно принимать во внимание степень изолированности этих групп. Кроме этого, усложняется ситуация с доступностью всех животных. Необходимо учитывать также разную степень миграции для разных возрастов и экологических групп, общую смертность и разные причины смертности для разных возрастов и зависимость этого от плотности популяции, соотношение полов и т.д.

      Итак, если мы задумаемся о возможности решать проблему бездомных собак с помощью только стерилизации без изъятия с места обитания, то нужно учесть всю упомянутую сложность ситуации. Еще раз подчеркнем - речь идет не о географически изолированной популяции животных, а всего лишь об экологической форме (субпопуляции бездомных собак), делящей тот же город с владельческими собаками. Наличие притока особей извне группы может свести на нет все усилия даже при абсолютно полном охвате интересующей нас группы. И многое зависит от конкретных начальных условий.

      Например, вполне физически возможна (из-за относительно малого объема) постоянная и при этом даже почти 100% стерилизация бездомных собак в пределах какого-нибудь маленького городка или поселка. Но вряд ли это даст какой-либо эффект, если имеется распространенная для таких поселений ситуация, когда подавляющее большинство бездомных собак в нем – бывшие владельческие, покинувшие родное подворье или заброшенные хозяином и постепенно дичающие. Собственно бездомные собаки здесь – лишь относительно небольшая «производная группа», всецело зависящая от степени безнадзорности и перепроизводства хозяйских животных. Намного уместнее для исправления ситуации в таких населенных пунктах охватить собак владельческих и обеспечить хоть какую-нибудь ответственность хозяев при создании эффективной службы безвозвратного отлова и небольшого приюта (Впрочем, эти задачи первоочередные и для крупных городов).

      Другая ситуация – стоящее в значительном отдалении от поселения промышленное предприятие, ферма и т.п. Часто там собаки представляют собой более-менее однородную группу условно-сторожевых постоянно прикармливаемых животных. Их можно охватить всех, а интенсивность миграции извне в эту отдаленную группу будет невелика и полностью подконтрольна человеку при незначительных организационных затратах.

      Но если эта ферма находится вблизи населенного пункта с большим количеством владельческих собак, да вокруг у свалок уже накопилось достаточное количество собак одичавших – мы уже будем иметь усложненную картину, где стерилизацией группы собак опять же не отделаешься.

      В значительных по размеру городах, имеющих пригороды, разнообразные типы застройки, с основательно «запущенной ситуацией» (то есть наличием стай во всех типах застройки), и многообразными экологическими типами собак картина еще более усложняется. Прежде всего, снова надо иметь в виду наличие владельческих собак. Хотя - в отличие от небольших поселений - в средних и больших городах с многоэтажной жилой и административной застройками и промзонами, «экологическая дистанция» между бездомными и владельческими собаками больше (см. 3.4.5.) Зачастую больше и плотность бездомных, а собственно бывших владельческих животных среди бездомных относительно меньше. Хотя все же поток существует и реализуется в виде достаточно ощутимой доли выживших на улице бывших владельческих животных. В зависимости от города и района их – от 5% до 30% и больше от общей численности бездомных. (Эти данные нуждаются в дальнейшем уточнении). Иногда утверждают, что выброшенных собак в крупных городах крайне мало, так как среди бездомных почти не видно чистопородных животных. Но ведь у нас пока не все владельцы содержат породистых собак (см. 3.2.3.). Надо учитывать и имущественную дифференциацию среди хозяев. Породистых и выбрасывают с большей неохотой – всё же они представляют некоторую ценность и часто куплены за деньги. Беспородные животные, как правило, живут у малообеспеченных хозяев, или достаются бесплатно и, следовательно, выкидываются на улицу чаще. Кстати, породистые хуже выживают на улицах (особенно зимой и короткошерстные); и их с намного большей охотой подбирают люди. А беспородные и метисы – те, кто выживают - постепенно бесследно растворяются в массе себе подобных на улицах. Между прочим, этот поток может быть и косвенным, например, одичавшая на окраине города выброшенная собака приносит щенков, впоследствии перемещающихся в многоэтажные районы.

      Итак, принцип остается тот же. Субпопуляции владельческих и бездомных собак в любом городе – как два сообщающихся сосуда. Абсолютной изоляции нет. Размер «отверстия» между ними, то есть интенсивность притока от одной группы в другую – определяется различными обстоятельствами. Но в целом, если переизбыток владельческих собак – поток животных устремляется к бездомным. Если количество бездомных уменьшают – значит, шансы в конкурентной борьбе на улицах увеличиваются у выброшенных. Поэтому и нужны юридические и экономические механизмы для предотвращения разведения хозяйских животных, чтобы поток прекратился или устремился в обратную сторону.

      в) Имеет смысл рассмотреть и внутреннюю структуру субпопуляции бездомных собак. Известно, что для бездомных собак при отсутствии активного контроля со стороны человека характерны стаи – устойчивые семейные группы - как форма социального структурирования субпопуляции. Иногда приходится встречать утверждения о том, что каждая стая «строго охраняет свой участок обитания от посягательств чужаков» - то есть своим территориальным поведением обеспечивает отсутствие миграции. В таком случае, каждую стаю можно было бы рассматривать как отдельную островную популяцию и, следовательно, стерилизовав, ожидать ее постепенного сокращения в размерах, что обеспечит общее уменьшение численности собак на данном участке.

      Но на деле все не так просто. Во-первых, не все бездомные собаки – стайные. Существуют разные варианты, снова надо говорить о разных населенных пунктах и типах застройки.

       (Например, в городе Петрозаводске ситуация такова. По данным учета 2004 года в Петрозаводске обитало приблизительно 1200 бездомных и дичающих безнадзорных собак, при этом в более-менее устойчивые стаи от 2 до 15 животных входило только две трети животных. Причем в районах одноэтажной и смешанной застроек одиночки составляли большинство (свыше 60%), стаи преимущественно населяли районы многоэтажные, тяготели к рынкам, огороженным площадкам и были широко представлены в промзонах.) В «промежутках» между стаями возможно существование большого количества одиночек.

    Во-вторых, как уже указывалось, и у стайных собак нет абсолютно выраженного территориального поведения. Поэтому нет оснований полагать, что стерилизация стайных самок автоматически повлечет уменьшение количества собак на ее участке обитания. Крайне высока вероятность миграции с соседних участков (которую, при отсутствии достаточно интенсивного безвозвратного отлова, мы не сможем предотвратить).

       На ее темпы и характер могут влиять различные факторы, в том числе определяемые и самой стерилизацией. Так, если для стерилизации полуодичавших самок применялась наиболее перспективная с точки зрения ветеринаров технология – удаление яичников и матки (что уменьшает риск осложнений), то такие самки со сниженным уровнем гормонов и соответствующими изменениями в поведении по объективным причинам имеют шансы потерять привлекательность для самцов. В условиях большой численности, сильной внутривидовой конкуренции и слабой изолированности территорий обитания (что характерно для полуодичавших собак, живущих на окраинах густонаселенных кварталов, на пустырях у гаражных массивов и т.д.) это может повлечь снижение социального статуса стерилизованных самок и увеличит шансы привлечения в группу новых, нестерилизованных сук, которые будут иметь больше шансов занять выгодные места. (Нечто подобное, видимо, наблюдалось при эксперименте с ОСВ для бездомных собак в Нижнем Новгороде). В условиях относительно большой доли стерилизованных самок стремящиеся к спариванию самцы будут преследовать оставшихся нестерилизованными особей, что может повлечь к возникновению крупных и агрессивных гонных стай («свадеб»), увеличению миграционных потоков. А пытаться стерилизовать еще и самцов – увеличивает как минимум вдвое затраты на отлов и организационное обеспечение и т.д.

      Есть еще аспект, важный, наоборот, для некоторых более «защищенных» стай (или если применялась стерилизация без удаления яичников). «Кривая выживания» (график, показывающих долю выживших в зависимости от их возраста) для собак, рожденных на улице, в самом начале жизненного пути очень круто идет вниз. Смертность неполовозрелого молодняка очень велика. Затем линия несколько выравнивается, хотя и идет вниз более круто, чем у владельческих собак. Жизнь на улицах полна опасностей. Большинство взрослых собак не переходят предел 4 – 5 лет. Однако, в некоторых постоянных стаях, живущих в относительно защищенных условиях, где-нибудь «на задворках», в глубине дворов, за заборами предприятий, формируется ядро из 1 – 4 доминирующих животных, которые, приобретая богатый жизненный опыт, способны прожить 6 - 7 и более лет, постоянно держа на периферии стаи малоопытный молодняк. С возрастом у них уменьшается тяга к далеким авантюрным походам, что еще более способствует их сохранению. Стерилизация отнюдь не помешает этому, а наоборот, может поспособствовать. Территориальное поведение после стерилизации практически не меняется. Такие долгожители, составляя небольшую долю в общей численности бездомных собак, тем не менее, стабилизируют стаи, сохраняя их на излюбленном месте (иногда даже когда первоначальные условия на участке обитания изменились). Такая территория может служить центром привлечения новых собак, претендующих на место в стае или около нее. Особенно этому способствует организация около такой «стабилизированной» стаи подкормочного пункта опекунов. Хотя и не обязательно, но этот процесс может быть отчасти поддержан применяемыми ветеринарными технологиями. Например, суки, стерилизованные с оставлением яичников (то есть «не кастрированные»), по-прежнему приходят в эструс и часто остаются так же привлекательными для кобелей. Тем более, что кобелей зачастую на улицах несколько больше, чем сук. Так процесс «естественного вымирания» стаи собак, где особи-доминанты сумеют сохранить свой статус, может продлиться долгие годы, и повышается вероятность присоединения к этой стае новых животных, тем более что стая, как правило, базируется на участке с более-менее обильной кормовой базой, часто обеспечиваемой «опекунами», которая привлекает новых животных. Это сведет попытки уменьшить стаю к нулю или даже увеличит ее размеры. Впрочем, новичкам в зависимости от условий, можно даже и не присоединяться к старой стае, а сформировать рядом свою и т.д.

      г) Добавим к этому социально-психологические мотивы. Наличие узаконенной, пусть и «стерилизованной» бездомности вряд ли будет способствовать повышению уровня культуры содержания животных в городах. Не будет казаться экстраординарным событием выбрасывание животного на улицу с последующим его растворением в «управляемой популяции» или прикормка большой стаи собак где-нибудь «за забором» или у рынка. Общий уровень ответственности снижается, общественное мнение дезориентируется. Этот «субъективный» аспект объективно ведет к увеличению нестабильности популяции, выкидыванию и т.п. – следовательно, и миграции.

      Наконец, если ОСВ вводится вместо безвозвратного отлова или при ограничении его областью некоторых «избранных» животных (крайне неопределенные категории «агрессивных», «экологически излишних» собак, спорная практика «разреживания стай» - постоянного сокращения размера стаи до некоего «нормального» уровня), то тем самым убирается один из мощных факторов, удаляющий с улиц животных и частично «перекрывающий» миграцию и размножение.

      Таким образом, мы видим крайне высокую зависимость стерилизационных кампаний в средних и крупных городах от множества факторов, часть из которых технически невозможно проконтролировать. Многообразие экологических типов безнадзорных собак, наличие разных типов застройки, миграционные потоки внутри города делают крайне сложным по техническим причинам достижение искомого порогового (скорее всего, не менее 70 – 80 процентного) уровня среди общегородской субпопуляции бездомных. Но даже чисто теоретическое достижение и даже превышение порогового уровня при массированных финансовых вливаниях - во многих случаях все равно не даст заметного уменьшения общей численности из-за притока выбрасываемых населением животных (аналог «постоянно прячущихся» собак в островной модели), а также бездомных животных, малодоступных для отлова (одичавшие). Отмена или ограничение отлова, а также взаимосвязанные с этим отрицательные социально-психологические следствия узаконивания бездомности могут повлечь (и реально влекут) увеличение численности. Все это делает крайне затратной и трудноосуществимой задачу достижения управляемой ситуации – даже если ставится задача всего лишь достигнуть некоего «оптимального уровня бездомности». Постоянно надо будет «достерилизовывать» все новых и новых животных, но значительное уменьшение так и не будет достигнуто. Кстати, это наглядно показано на примере городов Индии (Ченнаи и Джайпура) - даже при достижении порога эффективности численность снижается не намного, а необходимость достерилизовывать сохраняется (учтем при этом однородность тамошних популяций собак-парий).

    У нас потенциально это более возможно лишь при массированном применении стерилизации на определенных частично изолированных участках, например, в промзонах, отделенных пустырями или глухими заборами от других строений. И только если обеспечено активное вовлечение человека в управление миграционными потоками, иначе говоря, если люди не допускают появления новых собак и их присоединения к уже имеющимся. Достичь такого можно только при нормативном регламентировании содержания животных на изолированной территории предприятий.

      Есть и еще факторы, которые нужно принимать во внимание.

      Например, имеются основания полагать, что в реальных условиях существует еще один экологический механизм, когда стратегия ОСВ для значительных скоплений животных, не достигающая 70 – 80%, в некоторых условиях не только не сокращает численность, а может даже содействовать ее увеличению. Это связано с параметрами внутривидовой конкуренции. Нестерилизованные самки и их потомство, испытывая меньшее конкурентное давление из-за несколько снизившейся доли молодняка, получают большие шансы на выживание. И мы имеем «неожиданную» вспышку численности вместо ожидаемого уменьшения или хотя бы стабилизации. Особенно если нет компенсирующего все это постоянного отлова.

    Сменяемость даже среди наличных, не прячущихся, относительно доступных для ОСВ собак может быть весьма высока (свыше 50 процентов в год для взрослых – в сменяемость, как уже указывалось, вносят вклад миграция и смертность) – что диктует необходимость крайне высоких темпов стерилизации, (а ведь это требует выявления самок, их отлова, стерилизации, наблюдения за ситуацией после выпуска): технически это очень затруднительно.

      Наконец, стоит подчеркнуть крайнюю громоздкость организационной составляющей и контролирующих механизмов, подспудно заложенных в политику «ОСВ как основной механизм достижения оптимального уровня численности бездомных собак». Попытки внедрить безвозвратный отлов как дополнительную меру для некоторых животных, не изолированных никак от остальной субпопуляции (агрессивных и т.д.) только еще более усугубит эту запутанность. Во-первых, мы уже видели, как трудно контролировать успешность стерилизации с возвратом. Нужно отслеживать миграционные потоки, проверять, стерилизовано ли данное животное или нет (возникает проблема дистанционной идентификации, которую в Москве пытаются решать с помощью малонадежной и дорогостоящей системы чипирования бездомных собак). Во-вторых, часто декларируется некий «уровень» - ниже которого, видимо, опускаться «не следует» и который либо должен непонятно как рассчитываться (да еще для разных типов застройки), либо неким образом оперативно определяться уже во время кампании на основе данных о миграции. Каким образом на деле муниципальный чиновник - «специалист по фауне» может эффективно контролировать этот уровень в подведомственном районе? Например, включать ли в него безнадзорных владельческих животных или нет? А если нет, то что с ними делать? Если положено изымать только «агрессивных» животных, то по каким критериям измерять эту «агрессивность»? И превентивно ли это делать, по факту угрожающего поведения или по количеству людей, уже покусанных данной особью? А если жалобы на стаю, то какая нужна стандартная исследовательская процедура для выделения в ней более или менее агрессивных собак? Каковы «оптимальные» размеры и структура стай? Если на участок ночами приходит стая из соседней промзоны, а днем ее нет, то по ночной или дневной плотности определять «уровень»? Что делать со щенками от нестерилизованных самок – отправлять ли в приют (если он не переполнен) или прогнозируя их степень выживания и возможность миграции или раздачи опекунами, оставлять на месте в надежде, что часть их дополнит «уровень». И при этом иметь в виду и «уровень» соседних участков. И т.п. и т.д.

      Степень громоздкости, непонятность критериев эффективности и огромное количество малоконтролируемых параметров этой схемы, да еще в российской безалаберной атмосфере не будут способствовать ее успешному функционированию. Зато чему они вполне могут способствовать, так это росту абсолютно бесполезного управленческого аппарата, бесконечному и бессмысленному расходованию бюджетных средств, различным злоупотреблениям и сохранению ситуации «мутной воды», в которой удобно ловить отнюдь не собак, а выгодную «рыбку».

      Таким образом, мы имеем попытку «регламентировать» проблему вместо того, чтобы ее решать.

      С нашей точки зрения, вообще не должно определяться никаких «оптимальных численностей» бездомных животных. Это бессмысленно экологически и безответственно социально. Чем проще и прозрачнее будут определятся цели и критерии эффективности стратегии – тем лучше. Лучшей целью будет уменьшение численности бездомных собак насколько это возможно и без декларирования каких-либо «уровней». Конечно, каждой фазе осуществления нормальной программы будет соответствовать определенное количество собак на улицах, но считать этот уровень окончательным и оптимальным нельзя. Это стратегически неверно, если работать на перспективу.

     5.3.4. Сравнение ОСВ и безвозвратного отлова. Смешанные подходы - выбор стратегии (для собак).

    Бесспорно, ОСВ более предпочтительно с точки зрения современного зоозащитного популизма – так как позволяет сразу отказаться от усыпления здоровых неагрессивных животных (или, по крайней мере, значительно его сократить, если речь идет о гипотетической смешанной стратегии – «ОСВ для потомственно-бездомных, отлов и приюты – для выброшенных и отказных владельческих»).

    Но с другой стороны, безвозвратный отлов, как метод непосредственного влияния на численность, значительно менее зависит от удачного сочетания факторов и эффективен даже при относительно малых объемах регулярного изъятия (см. 5.1.). ОСВ же действует по принципу «все или ничего» - если порог эффективности не преодолен, результатов вообще не будет, либо (что на практике происходит чаще), результаты будут противоположны намеченным целям (вместо уменьшения численности – увеличение). Безвозвратный отлов – это ультимативный фактор прямого действия, универсальный очень мощный инструмент, способный (как показывает практика) уменьшать численность «в разы»; ОСВ – метод, как все косвенные методы отложенного действия - менее универсальный и менее эффективный (сокращает, но не быстро и обычно не намного), имеющий только одну определенную экологическую нишу применимости.

    Добавим, что метод ОСВ в большей степени уязвим от миграции новых животных на "обрабатываемый" участок, нежели безвозвратный отлов (хотя сторонники ОСВ и утверждают обратное). В случает отлова есть возможность с той или иной интенсивностью изымать прибывающих животных, в то время как при ОСВ как основном методе никаких действенных механизмов защиты от миграции попросту нет (кроме иллюзорных надежд на абсолютную территориальность самих стерилизованных животных).

    Видимо, учитывая сильные и слабые стороны каждого метода, необходимо решать вопрос об их соотношении. Причем безвозвратный отлов с самого начала не должен быть применяем только в урезанном псевдогуманном варианте - то есть только так, чтобы его интенсивность не вызывала необходимости в усыплении, «ловить, но не слишком много, чтобы хватило места для всех в пожизненных приютах». Надо помнить, что прекращение усыплений не должно быть самоцелью, ведь неусыпленные «лишние» животные все равно будут гибнуть, но неподконтрольно и наверняка «негуманно», а деятельность служб отлова и приютов будет в значительной степени парализована.

    Выбирая ОСВ как основной метод, а отлов как дополнительный, да еще и запрещая усыпление (классическая схема «программы стерилизации») – мы заранее сужаем пространство для маневра, если что-то пойдет «не так». Мы лишаем себя значительной доли наличного в современном мире цивилизованного инструментария для решения проблем. А возможность применять и отлов (в неурезанном виде, то есть с допущением усыпления), и ОСВ – дает нам полный набор возможностей оперативно реагировать на изменения ситуации.

    Относительно конкретного рекомендуемого соотношения методов «ОСВ» - «безвозвратный отлов», то, сразу стоит подчеркнуть: если есть возможность обойтись вообще без ОСВ – то лучше сделать такой выбор. Если же ОСВ рассматривается как вариант (в силу уменьшения необходимости отловов и усыплений сразу ), то границу между двумя методами нужно проводить, исходя из наибольшей возможности обеспечить эффективность именно ОСВ (как метода, более подверженного превратностям действия случайных факторов, нежели безвозвратный отлов). По нашему мнению, такая граница (в случае собак) проходит по условной линии, отделяющей социально-экологический тип «условно-надзорные собаки» от всех прочих типов. Действительно, применять ОСВ ко всей субпопуляции бездомных собак – значит столкнуться со всеми вышеописанными трудностями. Применять ОСВ только к родившимся на улице (потомственно-бездомным) собакам, а безвозвратно отлавливать лишь бывших владельческих – технически очень сложная задача: как отследить судьбу каждого находящегося на улице животного? Ведь задача чипирования или иной надежной идентификации у нас не решена, и даже в случае внедрения – остается задача оперативного выискивания новичков в субпопуляции на предмет их проверки на наличие чипов. Отлавливать лишь агрессивных или «экологически избыточных» - значит, также столкнуться с трудностями их распознания, отделения от остальной массы собак и пр.

    Что же касается условно-надзорных – то в этом случае мы имеем более надежные критерии различения, меры привязки этих животных к определенной территории и меры по их изоляции от остальных. Помогут факторы городской среды – в случае с собаками на предприятиях это забор (ограничение передвижения, которое можно усилить, заткнув щели в заборе или даже установив вольеры). И главное - наличие опекунов, постоянно присутствующих при собаках, чью взаимную психологическую привязку можно и нужно подкрепить юридической (то есть оформить опекунов как владельцев, с несением полной ответственности за поведение своих подопечных).

    Пока же стихийная стерилизация условно-надзорных собак на средства предприятий или опекунов происходит даже в тех городах, где нет официальной муниципальной программы ОСВ (например, в Петрозаводске) - что доказывает их естественную роль кандидатов на применение метода ОСВ. Этот процесс необходимо ввести в законные рамки.

     Основой работы по уже имеющимся бездомным собакам должен оставаться безвозвратный отлов, но, конечно, в его цивилизованном варианте, с последующим помещением собак в пункты краткосрочной передержки и приюты (для долгосрочной передержки). Для осуществления этого нужно прежде всего создать особые профессиональные структуры (муниципальные предприятия, специально предназначенные для эффективного и гуманного контроля городских животных).

     Традиционно безвозвратный отлов обвиняют в том, что он создает «вакуум-эффект», то есть некую пустоту, которую по принципу «свято место пусто не бывает» заполняют своим потомством недовыловленные собаки или мигранты. Причем считается, что эти пришельцы, как правило, молоды, агрессивны (так как делят между собой новую территорию) и подвержены болезням из-за неустоявшегося иммунитета. Но, во-первых, в реальности ОСВ тоже создает некоторый вакуум-эффект, все равно новые особи на место вымирающих приходят, и источников для этого предостаточно. Следовательно, в субпопуляции все равно присутствуют и молодые животные, а возможное меньшее проявление агрессии в отношении себе подобных (что, кстати, совершенно необязательно) с лихвой компенсируется увеличением вероятности агрессии в отношении людей (см. ниже о последствиях неудачного непродуманного ОСВ). Во-вторых, вышеназванные претензии к отлову отчасти справедливы только по отношению к периодическим «зачисткам» уже сформированных стай, когда животных вылавливают (или отстреливают) на определенном участке, не заботясь ни о полном изъятии самок (иногда, как думается, оставляя «на развод»), ни об обработке соседних участков. Соответственно, в последующие месяцы возникает описанная ситуация полного восстановления численности. Стоит заметить, что на практике чаще численность так и не успевает восстановиться полностью, то есть достигнуть максимально возможных значений, определяемых местными ресурсами, наличными и потенциальными (подробнее см. часть 5.1.).

    Простой рецепт - необходимо следить, какая ситуация складывается на месте отлова. Восстановления вообще практически не будет, если применять систематическую (или лучше профилактическую) профессиональную обработку участков, с постоянным изъятием мигрантов и молодняка. Изъятие молодняка, если он будет рождаться, имеет и другую положительную сторону – щенки до определенного возраста достаточно легко поддаются «социализации на человека», проще говоря, обычно не столь одичавшие, как взрослые, и их легче раздать.

     Схема максимально проста, прозрачна и понятна – отлову подлежат все безнадзорные собаки (возможно, за исключением некоторого ограниченного числа четко идентифицируемых условно-надзорных). Отлову подлежат и потерянные, выброшенные или потенциально проблемные безнадзорные владельческие (их потом передают владельцам, желательно с компенсацией с его стороны стоимости отлова и содержания). Наличие интенсивного цивилизованного отлова оказывает дисциплинирующее воздействие на владельцев и лиц, ответственных за содержание животных на предприятиях, что уменьшает выбрасывание и миграцию. Согласуя этот подход с борьбой против перепроизводства владельческих животных, можно в перспективе достичь заметных результатов. Именно такой путь прошли развитые страны, где, между прочим, никогда не применялась стратегия ОСВ для собак.

     Итак, ОСВ в российских условиях больших городов в основном не имеет экологического смысла (или имеет только отчасти, например, для собак на огороженных глухим забором участках, где сама ограда с небольшим количеством проходов обеспечивает четко видимую и легко охраняемую от чужаков границу собачьей «территории»). В основном ОСВ может иметь смысл только социально-психологический. Так как интенсивность безвозвратного отлова должна быть на первых порах очень высокой, что может вызвать недовольство некоторых людей, привыкших прикармливать собак на улицах, или попытки прятать животных от отлова и т.п., - то целесообразно рассмотреть как временную меру использование ОСВ для некоторых собак в основном как переходный период для превращения этих животных в нормально содержащихся владельческих (либо в домашних животных-компаньонов, либо в сторожевых собак на предприятиях). Это касается так называемых условно-надзорных животных. Правильное официальное позиционирование ОСВ как дополнительной меры, как скорее исключения, чем правила, позволит избежать негативных социально-психологических эффектов, интенсифицирующих выбрасывание. И конечно, ОСВ нельзя применять при возражении со стороны населения данного района или хоть каких-то признаках конфликтной ситуации, вызванной бездомными животными.

     5.3.5. Последствия неудачного применения ОСВ для собак. Неизбежное возрождение безвозвратного изъятия – нелегальные методы и самосуд.

    При неудачном использовании метода ОСВ неизбежно возникают весьма негативные последствия. Так как не достигается уменьшение количества животных, то все прежние проблемы остаются налицо. Да, собаки укореняются в городе, стаи растут численно и заполняют все удобные места на долгие годы. Возникает относительная (!) стабилизация структуры популяции – но ее невозможно достигнуть в абсолютном смысле в постоянно меняющейся городской среде (например, строительство нового здания или дороги все кардинально поменяет); кроме того, какая разница – стабильна или нестабильна стая, например, в аспекте агрессивного поведения к людям? Старые собаки могут еще более уверенно (то есть, по простому говоря, нахально) чувствовать себя в городе, чем молодые. И для этого есть причины.

       Они состоят в следующем. Как уже отмечалось, применение ОСВ обладает одним интересным последствием, действующим на уровне не биологическом, а социально-психологическом. Оно провоцирует поддержание и увеличение кормовой базы для собак за счет поддержаниях их «устойчивых популяций», привлекающих опекунов. Кормовая база как бы «сама находит» своих потребителей – попрошайничающих бездомных собак. Проявления мимолетной жалости прохожих или постоянная подкормка опекунами (пожилыми женщинами чаще всего) – механизм реализации этой закономерности. Однако это явление не только увеличивает пищевую базу бездомных собак. Оно, вкупе с другими особенностями программы ОСВ, вызывает определенные поведенческие изменения в масштабах всей субпопуляции бездомных собак. Со временем собаки начинают воспринимать человека в общем как поставщика пищи (которую можно и вытребовать) или соседа по городской среде; во всяком случае, существо неопасное, «не суперхищника», животное, находящееся на той же ступени экологической пирамиды, что и собаки. Этому способствуют: а) отсутствие реакции со стороны властей, то есть отлова (то есть отрицательной обратной связи, «наказывающей» всю субпопуляцию за агрессию – как правило, именно агрессивное поведение собак прежде всего привлекает ловцов), б) слабая реакция со стороны горожан, общая «толерантность» (до поры!), безразличие большинства людей к собакам, или стремление ускользнуть (пассивная оборона) от собак при попытке агрессии с их стороны (то есть отсутствует наказание отдельных собак за неправильное поведение, как это происходит в случае с правильно воспитываемыми владельческими животными, которых сызмальства отучают от проявлений агрессии в отношении хозяина). Следовательно, проявления агрессии в отношении человека, например, как элемента территориального поведения, могут проходить безнаказанно и закрепляться. Так происходит при ОСВ постоянно, никакое выборочное «изъятие агрессивных» эту ситуацию не изменит – агрессия будет самовоспроизводиться. Недовольство в обществе накапливается, во властные инстанции начинают поступать все более многочисленные жалобы на собак – но власти могут лишь ответить, что вопрос решается, но «гуманно» («мешающих собак мы стерилизуем, и вернем обратно» ). Наконец, для каждой конкретной стаи или особи имеется определенный порог конфликтности, при преодолении которого, безразличие (или попытки избегать близких контактов с собаками, проще говоря, убегать) заменяются самосудом. Дополнительными причинами также могут быть и лай, нападения на домашних животных, опасения относительно болезней и т.д. Впрочем, страх перед агрессивными собаками, видимо, является главной причиной самосудов – в этом, кстати, большая вероятность ОСВ для собак выливаться во всякого рода эксцессы, чем ОСВ для кошек. Кошки, как правило, непосредственной угрозы для человека не несут и страха обычно не вызывают («порог самосуда» в общем случае выше, если только кошки не живут непосредственно в одном помещении с людьми).

    Так возникает необходимость возобновления безвозвратного изъятия. Только теперь, в отсутствие или ограниченности легального отлова, оно приобретает неконтролируемые и часто весьма жестокие формы, осуществляется в полулегальных и нелегальных вариантах (например, осуществляется частными фирмами или продолжается негласно прежними организациями). Спрос на вполне массовый безвозвратный отлов сохраняется – безусловно – и в какой-то мере всегда удовлетворяется! Спектр «решений» весьма широк – от муниципальных попыток «обойтись без усыпления» и вывезти собак «в чистое поле», то есть выбросить на произвол судьбы за пределами города (московская практика) или быстрых и малозаметных ночных дитилиновых отстрелов - до самосудных расправ самих горожан с использованием огнестрельного, пневматического или холодного оружия или более эффективного способа – потрав. Спрос действительно рождает предложение, и современное информационное общество его вполне удовлетворяет – в сети Интернет легко можно найти рецепты приготовления отравы (чаще всего используются сильные пестициды, а также изониазид – медицинский препарат для лечения туберкулеза, весьма ядовитый для собак). Все это, как отмечает московский зоозащитник Н. Данилов, «является наглядным примером того, как в условиях ОСВ происходит тотальная децентрализация системы регулирования численности бездомных животных, массовый распад её на сотни и тысячи не связанных друг с другом точечных, локальных центров уничтожения, деятельность которых не направляется никакими инструкциями и документами и поэтому является абсолютно неподконтрольной». Нетрудно понять, что такого рода «изъятия» вызывают ответный шквал негодования со стороны опекунов собак и зоозащитников – что, в общем продолжает поддерживать высочайшую степень взаимной ожесточенности дискуссий вокруг вопроса о бродячих собаках (в этом нетрудно убедиться, посетив московские Интернет-форумы, где обсуждается проблема). Вообще, Москва -ярчайший пример неправомерного и неудачного применения ОСВ и его тяжелейших последствий. Периодически в поле зрения СМИ попадают единичные судебные процессы над людьми, расправляющимися с собаками, но это только вершина айсберга – те случаи, которые удалось отследить, так как все произошло «на глазах». Как правило, большинство самосудов свидетелей не имеет.

    А власти в этой ситуации попадают в «ловушку ОСВ». Это еще одно негативное следствие этого метода – точнее, его популистского идеологического сопровождения. Ведь при начале ОСВ, как правило, под громкие фанфары городские власти рапортуют и дают обязательства решать проблему исключительно «гуманно», больше «не убивать животных». В дальнейшем, при провале ОСВ, становится «неудобно» идти на попятную перед дезориентированным общественным мнением - отсюда попытки «спрятать отлов» (то есть сделать его малозаметным – то есть неконтролируемым и малоэффективным) или прибегать для соблюдения внешней приверженности «принципам» к странным прожектам типа гигантских приютов пожизненного содержания. Иногда, обычно перед крупными международными мероприятиями, власти прибегают к судорожным попыткам «очистить» город путем кампаний по отлову собак в наиболее людных районах. Все это, конечно, затрудняет выход на верный путь решения проблемы и может длиться долгие годы.

     5.3.6. Выводы.

    Наиболее общими, но недостаточно принимаемыми во внимание, критериями при выборе ОСВ в качестве локального метода или общей стратегии представляются два следующих:
а) ОСВ можно применять только там, где бездомность кошек или собак абсолютно неизбежна в среднесрочной перспективе - точнее, реально или потенциально нет социальных, экономических и экологических поводов и предпосылок к заметному, многократному снижению численности бездомных животных каждого вида, рассматриваемого отдельно. Но при этом есть потенциальная возможность соблюсти условия, необходимые для успешного применения самого ОСВ.
б) ОСВ можно применять только, если его провал (как видим, весьма возможный) не повлечет за собой существенного ухудшения ситуации ("не станет хуже, чем до ОСВ"). Анализ того, что будет, если "ничего не получится" - чрезвычайно важен. Причем под провалом или неудачей ОСВ нужно понимать любое усугубление ситуации, затрудняющее борьбу с бездомностью - от роста численности после отмены отлова до дезориентации общественного мнения, а также увеличение числа конфликтов. Начало самосудов над животными - явный признак провала, подставляющего животных под бесконтрольные или жестокие способы "регулирования". Необходимо учитывать и размах последствий, зависящий от масштаба самой программы - одно дело, когда не удасться снизить количество кошек в маленькой колонии, и совсем другое - когда произойдет значительный рост численности бездомных собак в многосоттысячном городе. Авторы и проводники программ регулирования должны понимать и принимать всю степень своей ответственности.

     Подводя итоги, можно предложить следующие заключения относительно метода ОСВ:

    а) Метод ОСВ в широком масштабе (города, провинции, страны) рекомендуется применять только в случае, когда невозможно в обозримый период покончить с явлением бездомности кошек или собак, а потенциал конфликтности и угроз, вызванных животными, относительно невелик.

    б) Для достижения эффективности метода ОСВ необходимо строго соблюдать ряд условий и исходить из особенностей каждого населенного пункта.

    в) Область применения метода ОСВ для бездомных кошек заметно шире, чем область применения ОСВ для бездомных собак.

    г) Применение метода ОСВ относительно бездомных собак в условиях России имеет ряд серьезных противопоказаний; при решении о его применении метод должен быть ограничен животными одной социально-экологической категории (условно-надзорными).

    д) Неправомерное использовании ОСВ влечет долгосрочные негативные последствия, по ряду параметров превосходящие ситуацию до применения ОСВ.

    В заключение пара слов о новых технических перспективах стратегии, а именно «о химической стерилизации», то есть о лишении животных возможности размножаться без отлова и операции, а путем инъекции или скармливания препаратов, подавляющих половой цикл. Применительно к массовым кампаниям эти технологии еще не вышли из стадии проектов или экспериментов (и то в большинстве случаев испытывались по отношению к грызунам). Основания, условия эффективности и недостатки этого метода - практически такие же, как и для стандартного ОСВ. Гипотетически такой способ позволит увеличить темпы стерилизации по причине упрощения обработки животных, особенно при применении пищевых приманок с препаратом. Однако контроль за его реальной действенностью будет еще более затрудненным, особенно в случае собак - никаких средств отличить обработанное животное от необработанного нет. Возможно, потребуется многократная периодическая дача препаратов. Нецеленаправленное распределение приманок по улицам не очень приветствуется по причине возможности многократного потребления их владельческими животными.

    Смотрите также: Л.Л. Мацевич Эффективная и гуманная?

    К оглавлению